— Дай руку, — попросил он, протянув свою.
Мира без интереса протянула ему правую, потому что та оказалась ближе.
Рейчар покачал головой и кивком указал на левую. Мира дернула плечами и подала другую. Из увесистого кожаного кошелька, который он снял с пояса, достал широкий золотой браслет. В тот же миг украшение очутилось на ее руке, закрывая рабскую метку, уже полностью затянувшуюся новой, но еще малиновой кожей. Мира непонимающе на него смотрела. Неужели думает, что сможет исправить все обычным, пусть и очень дорогим украшением?
— Такой браслет мы называем нашахом. Этим, Сунара, я нарекаю тебя свободной, — громко сказал он, а потом тихо добавил под удивленный взгляд голубых глаз: — Прости меня за все, если сможешь. И прости, что не сделал этого сразу. Я… У меня не было сил отпустить тебя…
Если он и ждал какого-то ответа, то Мира молчала. Тогда моноец продолжил:
— Здесь двести динаров, — он положил ей на колени толстый кошель. — Этого хватит, чтобы купить новый дом, если ты того захочешь. Или наладишь старый, купишь лошадь, как ты очень хотела, — он говорил быстро, как будто боялся передумать. — Но лучше по дороге обменяй динары на клирийские злотники, у вас наши деньги не любят.
Мира не удержалась и фыркнула. Рей бросил на нее быстрый взгляд и продолжил:
— Я купил тебе место на ладье, которая уходит завтра на рассвете. Ее хозяин — северянин, бывший раб. Он смог выкупить сам себя и теперь занимается торговлей между странами.
Она продолжала хранить молчание. Рей глубоко вдохнул и закончил мысль:
— Я попросил его дать одного человека, тоже северянина, который охранял бы тебя и твои деньги. Он сопроводит тебя из Прибрежного града туда, куда скажешь.
Мира глубоко задумалась. Выходит, и северяне торгуют с монойцами. Как же так? Как они только могут? Несмотря на все беззакония этих узкоглазых!..
— Мне не нужны твои деньги, — Мира наконец снова посмотрела на него. — Достаточно того, что ты оплатил мне путь домой.
Она видела, с какой скоростью эмоции сменяют друг друга на его лице: от растерянности до раздражения и обратно.
— Не хочешь брать так, возьми в знак благодарности за спасенную мне жизнь. Я всегда плачу долги.
Мира кивнула, потому что не хотела продолжать этот разговор.
— Северянин придет во внутренний дворик на рассвете, чтобы проводить тебя на ладью.
Женщина снова кивнула. Все то время, пока Рей говорил, он не выпускал ее руку, Мира не отбирала ее, но и никак не реагировала на прикосновение. Моноец чуть сжал кисть и отпустил. Он встал и подошел к двери, когда бывшая рабыня окликнула его: