Родители Эрика в это раз нас не встречают. Я выбираюсь из машины и иду в сторону дома. Но меня так и тянет посмотреть на соседний дом. Дом, в котором мечтал жить Эрик со своей семьей. Со мной и нашим ребенком. Несбыточные мечты лопаются словно мыльный пузырь. Одергиваю себя на пессимистичных мыслях. Зачем я думаю о плохом? Эрика скоро освободят, и мы обязательно поженимся и обзаведемся ребенком, а лучше тремя. Эрик подарит мне большую дружную семью, в которой я так нуждаюсь.
Подойдя к двери, замечаю, что стою в гордом одиночестве и оборачиваюсь назад в поисках друга Эрика. Максим стоит возле припаркованного своего автомобиля и разговаривает по телефону. Видя мой взгляд, мужчина показывает мне жест, чтобы я его не ждала.
Неуверенно подношу кулак к двери и негромко стучу. Дверь распахивается машинально, и я не успеваю опомниться как оказалась в теплых материнских объятиях. Мама Эрика что-то говорит, но я не понимаю ни слова. Я не знаю, что говорить и как я могу поддержать Наталью Рудольфовну, когда сама так нуждаюсь в той самой поддержке. Но как мне кажется, Эрик этого и хотел, чтобы мы, две его любимые женщины, поддержали друг друга в этот трудный момент для нас обеих.
– Хорошо, что приехала, – мама Эрика выпускает меня их объятий и вглядывается в мое лицо. – Будешь чай?
– Да, спасибо, – стягиваю верхнюю одежду и сапоги и следую за Натальей Рудольфовной на кухню.
Оглядываюсь в поисках отца Эрика, но в доме тишина. И вот еще одно отличие от тех новогодних выходных. Тогда дом был наполнен жизнью. Детским смехом и собачьим лаем.
– Карл отдыхает, – отвечает женщина мой безмолвный вопрос.
– С ним все хорошо? – спрашиваю обеспокоено.
– Немного сердце прихватило, – и видя мой взгляд полный обеспокоенности, продолжает, – не переживай, Софи, он уже выпил лекарство и спит глубоким сном.
– Вы все знаете, – вроде хотела спросить, но вышло как утверждение.
– Держи, – мама Эрика ставит передо мной кружку с ароматным чаем, – да, нам позвонил вчера Володя, друг и адвокат Эрика. Наш мальчик оступился. Сильно. Я всегда ему говорила, что не нужно прыгать выше головы, что всех денег не заработаешь, и что за все потом придется платить. Только какая будет цена? Вот стоила ли эта очередная застройка его свободы? Конечно, нет!
А затем Наталья Рудольфовна очень печально выдыхает и наконец-то присаживается на соседний стул.
– Наш мальчик, наш Эрик… – почти плачет женщина, и я обнимаю за плечи женщину, которая стала мне родной в такие короткие сроки.
– Все будет хорошо. Его выпустят скоро. Эрик заплатит штраф. Он не убийца и не вор. Он хороший человек. Все это мы переживем. Вместе, – произношу уверенно и каждым произносимым словом верю в их силу.