Стив и Джерри были живы и искренне счастливы, машущие в окно и кричащие что-то, чего разобрать Ангус не мог. Слух уже не тот, к сожалению. Или к счастью…
Отголоски кошмарного сна в лице Аделайлы с простреленной головой выглянули из-за угла кухни, как только старик вошёл обратно в дом, и тут же скрылись обратно.
Протерев глаза, Ангус успокоился. Но тут в дверь застучали.
– Кого там черти принесли?
– Это Аллен, мистер Клейтон, привёз молоко.
"Странно, он никогда раньше не опаздывал".
– Все разъехались, да?
– Верно, мистер Клейтон, вы – последний.
Ангус открыл дверь, подозрительно осматривая любезного молочника.
– Но ты всё равно приехал?
– Да, но завтра уезжаю.
– Надолго?
– Боюсь, что навсегда, мистер Клейтон. Прошу прощения. Вашего любимого молока больше не будет. – Аллен, виновато потупив взгляд, полез в свою большую наплечную сумку, вытащив из неё две бутылочки. – Вот, это вам подарок, на память.
Протянув Ангусу две ёмкости с плещущимся в них молоком, мужчина поспешил откланяться и покинул порог дома. Сев в машину, он уехал под свою любимую песню.
Ангус окинул взглядом опустевшую улицу, насладился тишиной, но вместе с тем и проникся грустью. Дом казался теперь ему не крепостью, а тюрьмой. Элитной тюрьмой, в которой он был единственным заключённым.
Не спеша пройдясь по дому, Ангус наткнулся на альбом, где были собраны их с Мартой семейные фотографии. Сев за стол и открыв вновь привезённую бутылку с молоком, он стал медленно рассматривать эпизоды той поры, когда жизнь в городе била ручьём, а соседи приветливо улыбались и заходили в гости.
– Помнишь, дорогой, мы тут чуть не подрались, когда пытались свести рисунок у тех обоев? – Марта опустила голову на плечо Ангуса и принялась рассматривать фотографии вместе с ним.
– Да, ещё бы. – вечно недовольную старческую физиономию исказила улыбка, вещь довольно редкая и несвойственная этому человеку. – А помнишь…
Марты уже не было рядом, только дымка, растаявшая в воздухе.
Стук в дверь прервал тур по воспоминаниям.
Голос из-за двери напомнил о страшном сне и недавнем неприятном разговоре:
– Мистер Клейтон, доброе утро! Это Аделайла, мы с вами беседовали насчёт покупки вашего дома, помните?
– Да, сейчас открою, подождите! – каждый шаг на пути к двери отзывался эхом в голове.
"Оставь…".
Ноги еле шли, руки тряслись, сердце стучало.
"Здесь никого не осталось…".
Вдоль стен стояли Джерри с раздробленным бедром и Стивен с простреленным легким.
"Глупо отказываться…".
Никогда ещё путь до двери не был таким долгим. Открыв её, наконец, старик увидел представшее перед ним раздробленное лицо Аделайлы. После нескольких морганий, кошмар рассеялся и на пороге оказалась живая и невредимая женщина, с улыбкой смотрящая в усталые старческие глаза.