И принялся лопаткой размазывать зеленоватую жижу по Эрдановой ране.
Прикрыл сверху чистой марлевой тканью и перевязал, с трудом просовывая бинты под грудью.
После мы совместными усилиями напоили Эрдана. Старик не останавливал его, наоборот, сказал:
— Пусть пьёт столько, сколько захочет. Ему сейчас вода нужнее всего.
Я лишь кивнула, подавая специальную поильную чашку с носиком, пока он поддерживал Эрдана под голову и грудь.
Эрдан пил жадно, и внутренний огонь понемногу затухал, отступал.
— Так ведь и убить недолго, — ворчал старик. — Шутка ли, столько воды из тела вытащить, что же он позволил-то?
— Маг сначала лечил его водой. А потом забрал.
— Я-ясно, — протянул старик. — Чужую-то силу попробуй не отдай, водник свою всегда забрать может, разве что сильные щиты стоять будут. Да где нам, огненным: вода, она такая, течёт сквозь любую щёлку. Мы можем разве что испарять её, да кто ж станет испарять то, чем тебя латали?
В ответ на его монолог я молча кивала. Знал ли он, что Эрдана и без того постоянно держат в стазисе, ослабляют как могут, не кормят нормально? Чудо, что он до сих пор жив, любой менее сильный маг давно уже преставился бы!
— Ты-то, поди, голодная? — спросил старик, когда Эрдан выпил несколько чашек и хоть немного утолил жажду.
Я повела плечами. Вечером ели, а с самого утра началось… Весь день в пути, костюм до сих пор не высох.
— Если честно, — усмехнулась, — больше я мечтаю о ванне. И вещи просушить.
— О, это легко! У меня целый бассейн есть! Только вот из одежды не знаю, что тебе предложить. Идём!
Отставив на тумбу пустую ступку, старик вытер руки прямо о брюки и повёл меня в очередную комнату без дверей.
Тут тоже имелась кровать! Похоже, самого хозяина. А Эрдана он разместил в гостевой, выходит? Надеюсь, у него есть и третья кровать? Хотя, кого он может здесь приглашать в гости…
Хозяин выудил из шкафа, вырубленного прямо в скале, полотенце. Порывшись, достал длинную тёплую рубаху явно с собственного плеча.
— Другого нет ничего, — развёл руками. — Халатов не ношу, женскими одеждами тоже пользоваться до сих пор не приходилось.
В его голосе снова скользнула грусть. Несколько мгновений я смотрела, как он поправляет вещи, что-то ещё разыскивает, и колебалась: заговорить, не заговорить? Спросить, что и откуда знает об Эрдане? Или не подтверждать его выводов, что перед ним именно Эрдан?
Так и не решившись, я лишь поблагодарила.
Старик провёл меня вглубь, где имелась, похоже, природная чаша. В которую свисал ещё один кранчик.
В дне находился слив, прямо как в настоящей ванне. Старик заткнул его деревянной пробкой на верёвке, открутил вентиль и лукаво усмехнулся: