Самое главное – у нас оказалось время на подготовку, поэтому каждый вечер после службы, дружной гурьбой офицеры разных родов войск и разных званий брали штурмом тир, где начинали дружно жечь патроны. Стоит ли сказать, что в обычные дни такого ажиотажа не было?
Стоит сказать, что оружейник по имени Ежи, являющийся по-совместительству и смотрителем тира, был настоящим оружейным маньяком, который помимо всего прочего оказался коллекционером оружия? И на этой ноте мы с ним как раз и сошлись – там, в двадцать первом веке я очень любил оружие, но, к сожалению, не обладал достаточными финансами, чтобы серьезно заниматься стрельбой (стендовой или практической) и мог себе позволить, лишь разок в месяц-два вдоволь настреляться, чтобы потом опять на некоторое время забыть о существовании оружия? Тут же, когда благодаря смотрителю тира, запас патронов у меня оказался практически безграничным, я буквально поселился в тире после службы!..
На столе передо мной лежали сразу четыре револьвера системы конструкции Нагана и пара практически одинаковых на вид Висов. На соседнем столике аккуратно примостились к коробкам с патронами винтовки конструкции Маузера и Мосина.
Сам Ежи, сорокалетний поручник, хромающий на правую ногу, стоял по правую руку от меня и негромко рассказывал об оружии из которого мне придется сегодня стрелять:
– Смотри, у нас есть четыре нагана. Один бельгийского, второй русского царского и два нашего производства. Что о них скажешь?
Получив разрешающий кивок, я повертел в руках каждый из них и начал говорить:
– Царский револьвер, солдатский, без самовзвода. Качеством похуже.
Ежи кивнул, ожидая продолжения.
– "Радомцы" выполнены в двух модификациях, тридцатого и тридцать второго годов, качеством получше, чем царский военного выпуска.
– Отлично! А что про бельгийца скажешь?
Повертев в руках револьвер бельгийского производства я ненадолго задумался, после чего неуверенно произнес:
– Отделка лучше, в руке удобнее сидит?
– Браво! – Захлопал в ладоши Ежи и вытащил откуда-то из-за спины пачку на полсотни патронов. – Заряжай. Стреляй.
Послушно раскрыв пачку с патронами, я принялся забивать барабан патронами. Наблюдая за моими действиями, оружейник поморщился, но ничего не сказал, лишь изредка поглядывая на свои старые, огромные часы на цепочке, которые он периодически доставал из кармана мундира.
Зарядив оружие, я взвел его, приготовив к бою, после чего услышал раздраженный голос Ежи:
– Команду никто давать не будет!
Услышав эту фразу, я как заведенный начал дергать спусковой крючок револьвера. Выпустив все патроны за полминуты, вытащил стрелянные гильзы и сложил их отдельной стопочкой, после чего показал оружие оружейнику.