Он осторожно ощупал голову. Шишки нет. Пальцы чистые, без крови. Значит, по голове не били. Похоже, вовсе не били. Тогда что с ним случилось? От напряжения уснул? Вот так, в одежде?
Он сунулся в тумбочку. Револьверы на месте, бомба тоже. Вдруг они просто приснились, барон и его бешеный слуга?
— Ох! — это Борис. — Что-то я того… Выключился. Может, от водки?
Они посмотрели на бутылку, полную на три четверти. С чего выключаться-то?
— Ты что от вчерашнего помнишь?
— Как пришел этот… в чёрном пальто. С револьвером наперевес. И с ним турок, с кинжалом, резать нас хотел.
Значит, не сон. Не может один сон обоим присниться.
Тут и Семён очухался, и тоже турка поминать стал.
— Может, водка с душком? Отравленная? Такой водки и глотка хватит, — предположил Борис. — Мы ж её у бабы купили, не в лавке.
— Может.
— И очень может, — поддакнул Семен. Ну да, тогда понятно, почему они так бездарно впустили барона. Отравленные были. А то б…
— Есть хочется, — сказал Борис.
Посчитали деньги. Три рубля на троих. Деньги нужны, срочно, а где взять? С бароном, похоже, не вышло совсем. Им еще доктора назвали, как возможную цель. Богатый доктор, свои лошади, свой дом. Но как-то… Он же с бароном дружит, говорят. Может, просто попросить? Рублей сто? Или хотя бы десять? Он вроде добрый, доктор этот.
Через десять минут они уже шли по улице.
Как-то она, улица, за ночь поветшала. Мусора много, краски поблекли, штукатурка посыпалась. И прохожие какие-то пуганые, одеты поганенько, хуже студентов. И всё больше худые. Хотя, конечно, пост. Вот разговеются, тогда…
— Смотри, Игнат!
Семен показал на афишную тумбу. Вчера её, кажется, не было.
Подошли.
Газета. «Правда». Что за газета?
— Ты число смотри, число!
Первое января 1935 года, вторник. Цена 10 коп. Орган Центрального Комитета и МК ВКБ(б). Передовица: «Ударникам и ударницам великой страны Советов, передовикам овладения техникой — большевистский привет!
И два человека нарисованы — один, китайского вида, с протянутой левой рукой, другой, тоже явно нерусский, усатый. «Героика гражданской войны», «Героика социалистических будней», и еще много чего. Написано неграмотно, многие буквы отсутствовали, но дело не в этом. Тридцать пятый год?
— Шуткуют господа. Развлекаются, — сказал Семен. — Отпечатали для смеха номер в типографии, расклеили. Денег деть некуда, вот и бесятся.
Может, и шуткуют. Но — гражданская война? Но — социалистическое строительство? Но — большевистский привет? За такие шуточки мигом загремишь. А газета, судя по всему, висит не один день.
— Сударыня, — обратился он к женщине средних лет, шедшей вдоль обшарпанного забора. — Сударыня, какое сегодня число?