— Да, я знаю, но она строго засекречена, и если число, на которое их операцию назначат, будет отличаться от числа нашего наступления, то мы наступление Северного флота согласуем с датой их операции. Для Румынского фронта всё останется без изменений. И, господа командующие Западным и Юго-западным фронтом, прошу вас показывать большую активность, навязывая противнику мнение о том, что это именно вы планируете наступательные действия. Тем самым мы попытаемся ввести в заблуждение и немцев, и австрийцев, что уже принесёт нам возможность нанесения неожиданного удара.
Да, а командующих Северным и Румынским фронтом я бы просил наоборот, проводить мероприятия в строжайшей секретности, насколько это возможно. В наших силах перехитрить немцев. Направим же на это все наши усилия. Победа будет за нами! Если ни у кого вопросов больше нет, то полагаю наше совещание завершённым. Господа!
Все встали.
— Господа, все свободны, я никого больше не задерживаю и не привлекаю на последующие совещания. Вы можете, решив все неотложные дела в Ставке, отправляться на свои места. К войскам, господа!
"Пока цензовая интеллигенция практически работала в земствах и в думских комиссиях, кое-чему научаясь, ЭТА за границей, лишённая живой работы, в подполье и во всякой крайней оппозиции выдумала целебнейшие мази. Каждый имел свой патент и свою мазь: одна у Чернова и Плеханова, другая у Ленина, Горького и прочих. Когда Россия распростёрлась на своём ложе, они и стали её лечить, каждый своею… Если всмотреться, то все эти русские социализмы и коммунизмы до смешного похожи на патентованные средства в бутылочках, порою искренне, порою явно шарлатанское политико-социальное знахарство."
Л. Андреев
Примерно в это же время в Гельсингфорсе на борту своего флагмана крейсера «Рюрик» адмирал Григорович проводил оперативное совещание.
— Господа, Временным правительством в лице его военного министра поставлена задача нанести поражение немецкому флоту и осуществить десантную операцию. Наша задача как можно быстрее подготовить флот к возможности проведения этой операции. Я хорошо знаю обо всех проблемах, что мы имеем сейчас во флоте. Поэтому прошу вас, господа офицеры, принять все меры к восстановлению порядка на вверенных вам кораблях. Мы не должны посрамить свою честь.
Все двести лет традиций русского флота стоят за нашими плечами, покрыть себя позором мы не имеем никакой возможности. Приказ Керенского однозначен — флоту выполнить свой долг до конца. Мы должны совершить подвиг и спасти Россию от позорного для неё мира. На нас смотрят наши союзники, англичане и французы, которые понесли бо́льшие потери, чем мы в этой войне. А сейчас начальник штаба контр-адмирал Григоров доложит замысел нашей морской операции. Прошу вашего внимания, господа.