— Нет, она килевая. — Габриэлла выдохнула и, запрокинув голову, подставила лицо под тусклое ноябрьское солнце. — Но её может захлестнуть высокая волна, и результат будет печальный, — доверительно произнес Захария. Она тяжело застонала и снова напряглась: таблетки, к сожалению, действовали только по назначению.
— Попутного ветра! — отцепив трос от причала, прокричал Майк и чинно отдал честь капитану. Яхта плавно отошла от пирса и, разрезав воду, чуть накренилась. Захария уверенно и аккуратно повел её из заполненной бухты навстречу бесконечной морской пучине и свежему холодному ветру.
***
На воде было намного свежее, чем на пристани и, тем более, в городе. Габриэлла про себя охарактеризовала эту прекрасную погоду, как холод собачий, и поплотнее затянула капюшон выданной ей куртки. Как она сейчас выглядела — ей совершенно плевать, главное, что стало относительно тепло и можно продолжить любоваться открывавшимся видом. Они действительно отошли недалеко от берега, и было видно, как синие волны с силой разбивались о прибрежные скалы, а в обжитых районах побережья мелькали светлые домики с красными крышами, ступеньками спускающимися к воде. А главное — это успокаивало. Видеть землю, знать, что там есть люди — всё это действовало на Габриэллу благотворно. Хотя в случае чего доплыть до берега было задачей нереальной и смертельно опасной, но об этом она предпочитала не думать.
Габриэлла повернулась к противоположному борту и вгляделась в глубокое синее море. Здесь вид был однообразный, но невероятно завораживающий: вода, ветер и белые чайки над головой. Короткие, чётко выраженные волны опрокидывались, образуя стеклянную пену, изредка появлялись маленькие барашки и с шумом ударялись о борт яхты. Пролив не выглядел спокойным, но и страха не вызывал. Она чувствовала на коже холодный соленый ветер и ощущала этот необъятный, огромный простор. А на сердце стало легко и мирно, впервые за долгое время.
Габриэлла посмотрела на Захарию, который не отрывал рук от штурвала, а глаз от горизонта, и залюбовалась. За последние пару часов, что они шли под парусом, он открылся ей с другой, поразительной стороны. Управлять судном не просто, а в одиночку вдвойне сложнее. Это требовало не только профессиональных знаний и большого опыта, но и огромной выдержки, силы, выносливости. А терпение, которое он демонстрировал на протяжении всей прогулки, просто изумляло. Если он просил её о помощи, то повторял по десять раз, если это было необходимо, и ни разу не сорвался, хотя сама Габриэлла уже бы скинула себя за борт.