– Что там в гареме? – Шапсут подняла глаза на стоявшую всё это время неподвижно помощницу Римму.
– Новенькие действительно внесли разнообразие, – хмыкнула Римма. – За две недели успели всем понравиться, по вечерам учат играть в какие-то игры. Не азартные.
– Хорошо, – проворчала Шапсут. – Надеюсь, игры безопасные?
– Вроде бы, – уклончиво ответила Римма, промолчав, что после вчерашней «лапты», кажется, так это назвал Антон, пара наложников всю ночь прикладывала к лицам обрезки мяса.
– Думаешь, пора показать их Владычице?
– Не рано ли? – Римма подошла ближе, опустилась на колени перед столом и придвинулась почти вплотную. – Мне кажется, они ещё диковаты.
– Думаешь? – Шапсут приподняла бровь. – Что ж, я сегодня сама на них посмотрю.
И всё-таки местные блага цивилизации удручали. Сколько бы Рич сейчас отдал за кондиционер. Да хотя бы вентилятор, пусть даже крохотный! Парни, развалившиеся на подушках, походили на лежбище морских котиков, сбежавших из цирка. Даже спать не хотелось, поэтому сегодня дневной сон всеобщим решением отменили. Только Антону, кажется, жара была ни по чём. Тряхнув светлой гривой, он заявил, что это они ещё в пустынях Казахстана во время учений не парились, и теперь сидел на бортике фонтана, опустив ноги в воду.
– Это ужасно, – простонал Петри, махнув Огюну, чтобы тот активнее работал опахалом. – Я чувствую, как таю. Владычица лишится лучшего из своих наложников и даже не узнает об этом.
– В покоях Владычицы всегда прохладно, – вздохнул Айвин, мечтательно улыбнувшись. – А её улыбка освежает, как родниковая вода.
– Столько разговоров, – проворчал Рич, повернувшись на живот, – а мы до сих пор её не видели.
– И не увидите, – отрезал Игар. – Пока Алган при ней.
– Продолжайте лежать и ныть, именно так проблемы и решаются. – Рич сел, потянулся и переглянулся с Антоном. Раздражение зрело давно, но теперь достигло критической точки. Его бесило всё: однообразие, скука, накрашенные унылые лица и приевшееся мясо. Не хватало выпивки, а главное – женщин. Их, пожалуй, не хватало больше всего.
– Тебе не понять. – Петри почесал грудь. – Сердце либо есть, либо его нет. И ты, милый мой, бездушный и холодный.
– Хотел бы я быть холодным, – вздохнул Рич. Поднявшись, он подошёл к Антону, перешагнул через бортик и вдруг уселся прямо под льющимися струями, блаженно прикрыв глаза. – Поплавать бы сейчас.
– И пивка холодного, – вздохнул Антон, присоединяясь. Золотые карпы тут же окружили их, пощипывая босые ступни. – И рыбки солёной. – Антон посмотрел вниз и вдруг резко выбросил руку. Поднял, крепко удерживая трепыхающегося карпа. – А что, может, засолим?