Зал был ярко освещён, в воздухе плыл аромат благовоний, смешиваясь с ярким, солнечным запахом апельсинов. За высокими, выходящими на залив окнами разливалась ночь. А перед Владычицей, возлежавшей на бархатных подушках, разворачивалась настоящая вакханалия. Стоящий на одном колене Антон вдохновенно терзал гитару и приятным голосом пел какую-то несусветную похабщину о девушке, которая пришла провести ночь с молодым человеком. Петри и Игар ярко передавали жестами происходящее, а Айвин и Рич, вскинув руки вверх, плавно раскачивались, как пальмы на ветру, в такт музыке. Остальные наложники хаотично перемещались по залу, размахивая газовыми шарфами. Шапсут тихо скрежетала зубами, проклиная злополучный день, когда впустила гадалку во дворец и купила новых рабов. А ведь всё так хорошо начиналось…
Несколько часов назад…
Гарем снова грустил. Алган болел, зализывал раны, но вскоре должен был вернуться в постель к Владычице, и шансы завладеть её вниманием стремились к нулю. Антон хитро посматривал на наложников, но планами не делился, Рич даже начал побаиваться, что этот сумасшедший русский задумал что-то настолько ужасное, что их всё-таки казнят, невзирая ни на какие законы.
Кесса во дворце больше не появлялась, попытка побега откладывалась, становилась призрачной, хоть и по прежнему притягательной. Парни в гареме уже не были чужими, зато чужим были они с Антоном и никак не могли до конца привыкнуть. И, если Антон прогибал местные правила под себя, небрежно улыбаясь, то Рич откровенно скучал. Порой в груди что-то свербело, хотелось разодрать кожу, раздвинуть рёбра и достать тоскливое, противное чувство. Выбросить память, смириться и жить дальше. Очередной вечер не стал исключением: было так тяжело, что хотелось выть.
– А рыба-то готова! – радостно сказал Антон, который последние несколько минут сосредоточенно обнюхивал её со всех сторон. – Ну что, народ, сегодня гуляем?
– Было бы куда пойти погулять, – вздохнул Рич. – Хоть на кухню ещё раз сбегать, и то веселье.
– Никакой кухни! – взвизгнул Сюдун, которого до сих пор колотило при воспоминании о риске.
– Зачем нам кухня? – удивился Антон, доставая из-за пальмы запечатанную бутыль. – У нас есть всё, что нужно для праздника!
– Всё ещё думаешь, там алкоголь? – Рич скептично посмотрел на неё.
– Уверен. Она стояла в ряду таких же, красивых, запылённых, – любовно погладил тёмно-зелёный бок Антон. – Сюдун, скажи, что у вас обычно пьют?
– Мужчинам пить нельзя, – строго сказал Сюдун. – На праздниках им разрешено выпить немного вина или светлого эля.