У фонтана тихо запел эльф, поднимая глаза к звёздам, и вокруг постепенно начали собираться наложники. И Рич вдруг проникся всем и сразу: полумраком и шелестом резных листьев финиковых пальм, плеском воды в фонтане, трепетом огня в светильниках. Нет, он не смог бы прожить всю жизнь здесь, но была тут своя прелесть. Та, что он никогда не получит и не увидит в своём сумасшедшем мире. Он лишь сейчас понял, что это возможность остановиться и подумать, взглянуть на свою жизнь со стороны.
Слава, деньги, связи на одну ночь – к этому он стремился, когда начинал карьеру? Об этом мечтал, играя первую роль? Перед глазами вспыхнул образ Лекси. А так ли она была не права, когда ушла, ничего не объяснив? Насколько он успел измениться к тому времени? Может, она увидела совершенно другого Рича, чужого, самоуверенного, циничного. Столько лет винил её в том, кем стал, но что, если во всём виноват сам?
Тяжело вздохнув, Рич сел на скамейку, сдвинув в сторону подушки, и потёр внезапно заслезившиеся глаза. Была ли виной тому песня эльфа, задевавшая потайные струны души, или просто прозрение – он не знал. Но сейчас, в эту секунду, пообещал себе, что обязательно изменится, если судьба даст шанс вернуться.
Вдруг стало так легко дышать, что Рич не удержался, выпрямился, светло улыбнулся и совершенно другими глазами посмотрел на тех, кого считал товарищами по несчастью. Нет, они все здесь были счастливы так, как никогда не был счастлив он. И ему следовало бы не жалеть их, а завидовать.
Теперь мысли невольно переключились на Кессу. Смог бы он быть при ней таким же – жадно ловящим внимание, влюблённым? Рич представил, как показал бы ей свой мир. Настоящий, не то, что она привыкла видеть на берегу или с борта своего корабля. Показал, что можно жить с равными правами и обязанностями, ценить друг друга и оберегать. Неужели он действительно смог бы стать таким? Пусть не с Кессой, но Рич вдруг понял, что да. Давно пришла пора завершить эти нелепые попытки доказать, что он лучше, круче, умнее.
Безжалостная память подкидывала каждое обидное слово, когда-либо сказанное женщинам, окружавшим его. Стыд захлестнул с головой, Рич даже обхватил её руками, словно боялся, что разорвётся. Неужели он был таким?..
Ночь прошла в сожалениях и раскаянии, прежде ему несвойственном. Рич вертелся на своём матрасе, постоянно задерживая взгляд на пустой кровати Антона. Но стоило забыться, наконец, сном, как широкая ладонь хлопнула по плечу, заставив подскочить от неожиданности.
– Ну что, как спалось? Я вот сегодня вообще не ложился! – Антон светился довольной улыбкой.