Коридор свернул, впереди показалась узкая мраморная лестница, укрытая пушистым ковром. Антон сглотнул, покосился на Сюгуна, но тот, не останавливаясь, начал подниматься. Ноги позорно подкашивались. Вчера под хмелем было гораздо проще. Когда они остановились у дверей, окованных железом, он глубоко вздохнул и расправил плечи: где наша не пропадала! Перед боем так не волновался, а тут женщина! Пусть не какая-то, пусть Владычица, но…
– Проходи вперёд, опустись на колени и жди, – шепнул Сюгун, отступая и прикрывая двери.
Комната оказалась на удивление уютной. Большая кровать под балдахином, расписанным павлинами, множество подушек на полу, окна в пол распахнуты, из них видно порт и ночное море. Низкий столик был накрыт на двоих, и Антон с удовольствием увидел мясо и вино – значит, вчерашние просьбы были услышаны. Забыв о том, что сказал Сюгун, Антон с любопытством оглядывался, обходя комнату. Дрожащие на ветру свечи и лёгкий аромат благовоний погружали в транс, туманя рассудок лучше любого вина. Антон вышел на балкон и глубоко вздохнул, прочищая голову.
– Как я погляжу, правила для тебя действительно ничего не значат, – послышался знакомый уже низкий голос. Антон резко выпрямился, обернулся, встречаясь взглядом с Владычицей. И тут же все сомнения и страхи испарились, стоило ей лишь взглянуть на него. Широкая улыбка сама расплылась по лицу, а тревога уступила место предвкушению.
– Прекраснейшая, – выдохнул он, подходя ближе. Опустился на колено, нашёл её руку и горячо поцеловал.
– Ну ладно, подожди, – вдруг засмущалась она. – Поднимись, успеешь ещё.
– Не могу оторваться, – неразборчиво пробормотал Антон, глубоко вдыхая аромат масел, которыми была пропитана её кожа. Ладонь была мозолистой, привыкшей к оружию, но это необычайно ей шло.
Сегодня Владычица была в белом с золотым, что удивительно ей шло. Чёрные волосы были распущены и падали шёлковой волной на спину и грудь. Глаза сверкали, а усики над губой так мило топорщились, когда она улыбалась, что так и хотелось поцеловать их.
– Может, сначала поужинаем? – всё ещё смущённо спросила Владычица.
– Всё, что прикажешь, гурия!
Антон резко поднялся, с удовольствием отмечая, что рост у них одинаковый. Проникновенно посмотрел и вдруг улыбнулся фирменной, шальной улыбкой, что гарантированно сражала на повал. В этот раз тоже не подвела – белые щёки зарделись, задрожали ресницы. Не думая, Антон подхватил её на руки, так легко, словно пушинку, и понёс в комнату.
Рич не находил себе места, меряя шагами внутренний дворик. То, что друга до сих пор не прогнали, было несомненно хорошим знаком, но что, если его больше сюда не вернут? Алган, вон, жил в другом крыле, и Рич внезапно почувствовал себя очень одиноким. Оторванным ото всех. Да, парни уже стали почти родными, но именно Антон оставался последним осколком прежнего мира, напоминанием, что он не сошёл с ума, что когда-то существовала другая жизнь.