– Ревнуешь? – улыбнулся Рич. Просто сидеть так, обнимая её, смотреть, как солнце золотит верхушки деревьев и ни о чём не думать – настоящее блаженство.
– Я не имею права ревновать к Владычице, – глухо пробормотала Кесса, отворачиваясь. – Ты – её наложник, а если она решила быть к тебе благосклонной, значит, ты смог доставить ей удовольствие.
– Я очень хочу доставить удовольствие тебе, – прошептал Рич, замечая, как её шея покрывается соблазнительными мурашками, которые так и хотелось собрать губами. – А Владычица… Я видел её лишь раз, у нас Антон по этой части. И, я сейчас скажу ужасную вещь, но… Она совершенно не в моём вкусе.
Кесса испуганно распахнула глаза и выпрямилась, оглядываясь. Словно кто-то мог их подслушать. А ведь подслушать, да и просто увидеть мог кто угодно! Вскочив, она потянула Рича за собой, заставляя встать.
– Ты заставляешь меня терять голову и забывать об опасности! Ты хоть представляешь, сколько правил мы сейчас нарушили? – Она стремительно побледнела и схватилась за голову. – Подумать только: я положила глаз на наложника Владычицы!
– И давно положила? – тут же заинтересовался Рич, ловко меняя тему. Уверенность в собственных силах и том, что их не накажут, жгла горло.
– Давно, – буркнула Кесса, отступая от него на безопасное расстояние. – Но ты так мне и не ответил.
– Скоро узнаешь. Это не моя тайна, – добавил он, когда она снова напряглась и с подозрением посмотрела на него. – Обещаю, это не связано с покоями Владычицы и её постелью. Точнее, связано, но не со мной. Я просто… Ладно, расскажу только тебе, потому что иначе ты сожжёшь меня дотла своим взглядом.
Когда он замолчал, стало оглушительно тихо. Только перекличка стражи на стенах и просыпающиеся сверчки, да грохот собственных сердец. Кесса вдруг широко улыбнулась и легонько ткнула его кулаком в грудь.
– И всё это время ты молчал! Все эти разговоры об отъезде, предположения… Знал с самого начала и молчал!
– Думаешь, она нас отпустит? – с надеждой спросил Рич.
– Уверена! – Кесса счастливо рассмеялась и обняла его.
Они вспомнили о том, что свободу Ричу вообще-то никто пока не подарил, на дворец опустился вечер. Бархатные сумерки окутали сад, в траве вспыхивали светлячки и поднимались мерцающими огоньками в воздух, когда Рич и Кесса крались к внутреннему двору гарема, не разжимая рук. Перед прощанием позволили себе новый, прискорбно короткий поцелуй, и только тогда расстались. Рич вошёл во двор окрылённый настолько, что не сразу заметил царившую там суету.
Облачённый в тонкие слои прозрачной ткани прямо на голое тело, у фонтана стоял эльф и патетично что-то декламировал. Петри истерично орал на свою команду, заставляя повторять плавные движения рук снова и снова. В углу кто-то рыдал от истерики – видимо, Петри довёл.