– Ну и праздник получился, – Этьен едва смог разуться, а одна штанина так и осталась висеть на стопе, когда он падал кровать, тоже будучи в изрядном подпитии и веселье.
– О да, – простонала Женя. Она с грехом пополам сняла с себя платье и белье, но на чулки уже сил не хватило, и она обняла подушку прямо так.
А Этьен обнял ее и зарылся носом в ее густые волосы.
– Как же я тебя люблю, ты даже не представляешь, – пробубнил он, уже засыпая.
Как они и предполагали, их матери вплотную занялись подготовкой к свадьбе, в связи с чем мать Этьена даже осталась в гостях на более долгий срок. Его отец, к сожалению, должен был вернуться и уделить внимание семейному бизнесу.
– Ты уже решил, чем будешь заниматься здесь? – спросила Женя в один из дней, когда они устроили себе завтрак прямо в постели.
– Продолжу заниматься тем, чем хотел еще до войны, – ответил Этьен, угощая ее слойкой с вишневым вареньем. – У нас с Сашей уже есть кое-какие проекты. Он сказал, что ближе к весне надо будет съездить на юг России.
– Хорошо. Я просто не хочу, чтобы ты ощущал себя здесь ненужным и бесполезным, – улыбнулась Женя, откусив сразу половину слойки. Церемониться она не собиралась, но и не жадничала.
– Единственная возможность для меня так себя почувствовать, это если я стану ненужным тебе, – Этьен слизал джем с ее губ.
– Такого точно никогда не случится, – хмыкнула она, и дразнясь, куснула его за нос. – Чем сегодня займемся? Последние свободные деньки, потом я снова буду торчать у Михайловского.
– Как насчет прогулки верхом? – предложил он. – Не искупаемся, конечно, но зато я, наконец, посмотрю вашу деревню.
– Хорошо, тогда надо велеть, чтобы седлали коней, – улыбнулась она и потянулась к шнуру, чтобы позвать кого-нибудь из слуг.
На призыв явился Ивашка, и, судя по всему, он не забыл картину, застигнутую им на чердаке, потому что сейчас снова покраснел ушами.
– Вызывали, барышня? – поклонился он.
– Ивашка, попроси на конюшне приготовить нам лошадей. Мы поедем кататься верхом, – улыбнулась ему Женя, стараясь не смущать паренька своим утренним видом, в одной ночной рубашке.
– Слушаюсь, барышня, – поклонился он и уже хотел бежать исполнять, но вспомнил кое-что. – Какое седло прикажете, дамское али мужицкое?
– Глупый вопрос, черкесское вели брать, – хмыкнула она. – Еще я в дамском себе шею не сломала, – Женя со вкусом потянулась, когда Ивашка ушел.
– Амазонка моя, – рассмеялся Этьен, поцеловав ее в шею.
Но заигрываться они не стали и вскоре, покинув постель, оделись для прогулки верхом.
– Какая ты хорошенькая, – он поправил отороченный чернобуркой воротник курточки своей возлюбленной.