– Спокойно и с достоинством, – повторила Женя и опрокинула в себя валерьянку.
Но ночью все равно не могла сомкнуть глаз, продумывая свою речь.
Так что поднялась она до рассвета, не пожелав будить Этьена, который наоборот крепко спал, и принялась одеваться. Их вещи все еще не прибыли, так что пришлось изворачиваться, и с мундиром надеть строгую юбку, что волшебным образом сделало ее похожей на почетного шефа какого-нибудь полка. Убрав волосы, она вышла из комнаты, решив со всем справиться самостоятельно, чтобы подвергнуть опале как можно меньше людей.
Проснувшись, и не найдя ее рядом, Этьен и представить не мог, что Женя уедет одна. Но, когда портье подтвердил его опасения, побелел, как мел и, на ходу крикнув, чтобы седлали лошадь, кинулся одеваться, надеясь нагнать супругу.
Не мог же он оставить в трудной ситуации любовь всей своей жизни.
Женя всю дорогу вспоминала свой предыдущий визит во дворец, а именно ее награждение. Тогда она была Константином, и она чувствовала себя куда увереннее, пусть тогда и ходила с тростью, и в принципе не видела смысла в своей дальнейшей жизни. Но теперь все менялось, и страх скребся внутри. Пока она предъявляла бумаги, пока ее вели по бесконечным лестницам и анфиладам комнат, и она следовала за молчаливым лакеем, она толком не замечала, где и куда она идет. Только строила оправдательную речь в своей голове, приготовившись к самому суровому суду в жизни.
Его Величество государь-император, не так давно коронованный на царство, мерил шагами кабинет, выходивший окнами на живописную набережную Невы.
Когда камердинер сообщил о прибытии княжны Воронцовой, Александр Николаевич обошел свой стол и устроился в кресле.
– Ну проси, – он привычным жестом подкрутил усы.
Женя, по совету Саши, старалась держаться прямо, спокойно, и с достоинством. И оказавшись перед Его Величеством, как подобает, сделала глубокий книксен, склонив голову.
– Ну здравствуй, княжна Воронцова, – государь постучал пальцами по столу. – Или все же прикажешь обращаться к тебе – князь Воронцов. Вот только не припомню, чтобы у твоего батюшки было трое сыновей.
Женя, как ни старалась держаться спокойно, ощутила, что краснеет.
– Прошу простить, Ваше Величество, если позволите, я объясню…– сказала она, радуясь, что голос ее не подвел.
– Ну потрудись, – кивнул Александр Николаевич, достав папиросу и закуривая.
Женя, ощущая себя институткой на ковре у директрисы, глубоко вздохнула и выпрямилась, стоя твердо и даже немного гордо. В конце концов, ей нечего было стыдиться.
– Константин Воронцов появился во время домашнего маскарада, – сказала она. – Шутка всем так понравилась, что зашла немного дальше, чем стоило бы. Но это дало мне шанс получить образование, не хуже чем у других студентов академии, и мои знания спасли многие жизни на полях битв. Вам ли не знать, что такое война, – сказала Женя.