“Я знаю: жизнь подарила мне нечто чудесное и таинственное. То, о чём я всегда мечтала, сама не сознавая. То, что казалось недосягаемым. А теперь это произошло. Сейчас я счастлива… я обрела её”.
Тереза была не столь красноречива.
В ответ Холли смогла расслышать лишь:
– Угу.
Никогда ещё она не была так исполнена благодарности к Терезе. Любовь устремлялась от ней к Терезе и опять возвращалась к ней. Чем больше Холли отдавала, тем больше получала. Это было похоже на водоворот, всё сильнее и сильнее затягивающий их…
“Я словно парю в воздухе”, – подумала Холли.
Она больше не чувствовала головокружения.
Появилось поразительное чувство свободы и покоя, словно она находилась на вершине горы. И безграничная нежность… Она принадлежала Терезе безгранично… И Холли захотелось дать ей нечто ещё большее. Она знала, что именно. То, что она пыталась дать тогда, в тот первый раз, когда поняла, что Тереза без неё погибнет. Холли хотела дать ей то, что может подарить лишь лесбиянка, – жизнь. Правда, это было совсем не то, что приходит с зарождением новой жизни в теле девушки. Но она могла дать Терезе жизнь иным способом. Она шагнула назад, чтобы посмотреть на неё, увидеть потрясённые светлые глаза, полные нежной страсти. Потом прикоснулась к её рту кончиками пальцев.
Она поцеловала их, однако Холли не обратила на это внимания и прикоснулась пальцем к её зубам. В глазах Терезы вспыхнуло изумление.
Да. Это был длинный клык, немного заострённый. Ещё не зуб хищницы – лисицы, рыси либо волчицы. Холли провела по нему пальцами. Изумление во взгляде Терезы сменилось чем-то другим… Глаза подёрнулись поволокой, и возникшее в них желание смешалось с явным ужасом.
– Не нужно… Холли, прошу. Ты не понимаешь… – прошептала Тереза.
Холли прикоснулась к кончику её зуба большим пальцем. Да, теперь он стал острее, длиннее и тоньше. Сейчас он напоминал зуб полярной лисицы, который она держала тогда в ладони, – молочно-белый, полупрозрачный, изящно изогнутый. Груди Терезы тяжело вздымались.
– Прошу, прекрати. Я… Я не смогу…
Однако Холли уже не могла прекратить.
“И почему это люди боятся вампирш? – думала она. – Я могла бы дразнить её, мучить, доводить до безумия… будь я злой. Только я буду доброй”.
Очень осторожно Холли потянулась к Терезе другой рукой. Она прикоснулась к её затылку, привлекая её к себе. Тереза не противилась этому, и Холли нетрудно было направить её рот к собственной шее.
“Холли…”
Она ощущала её дрожь.
“Не бойся”, – про себя произнесла она.
И притянула её к себе поближе. Тереза схватила её за плечи, чтобы отпихнуть… но так и замерла, отчаянно и беспомощно вцепившись в Холли, вновь и вновь покрывая поцелуями её шею. Она ощущала, что Тереза теряет контроль… и внезапно почувствовала, как её кожу пронзают острые зубы. Больно не было… Это больше походило на ласку, на ласковый укус, боль от которого приятна. А потом… неземное блаженство! Не физическое чувство, а волнующее ощущение… Они почти слились, и через них струился свет.