Она прошла мимо, не узнав его. Подняла глаза и кратко поклонилась. Холоп посмотрел ей вслед.
«Надо же. Не узнала?»
– У тебя какое-то дело? – вывел его своим вопросом из задумчивости Адриан.
– Да. В столярной краски кончились.
– Хорошо. Сегодня все пришлю. Как идет работа?
– Хорошо. – больше в голову Яросвету ничего не пришло.
Холоп хотел сказать что-то еще, но ушел и вернулся к работе. Лукерья с ее прошением не шла у него из головы.
«У нее на лице было написано такое горе. Никогда не видел такого».
Или просто не замечал?
Глава двадцать вторая. Богадельня
С утра поехали в богадельню.
Там их тепло приняли, покормили. Адриан увиделся с матушкой, справился о новоприбывших. Холоп тут рядом стоял.
– Очень плох. – говорила матушка Адриану. – Но мы, конечно, постараемся выходить.
– Молебен-то заказали?
– Сейчас как раз служить будут.
Адриан бросил взгляд на Холопа, тот кивнул.
– Мы тоже идем.
Яросвет встретился глазами с матушкой Адриана, зачем-то поклонился ей – такое впечатление внушала эта скромная женщина, что поклон сам собой получился.
Скоро стояли на молебне. Священник читал, пел хор, хотя и не так торжественно как на службах. Яросвет глянул на Лукерью, та, спрятавшись в черном платке, плакала. Он хмуро перекрестился.
После разошлись на работы, определили Холопа на поля с остальными удальцами. Они распрощались с Адрианом.
– Ну, помогай Бог. – сказал Князь.
– Помолитесь о нас. – сказал Холоп, и сам не понял, как сорвалось такое с языка. Но слово не воробей – вылетет – не поймаешь.
– Ты тоже молись. – ответил серьёзно Адриан. – За меня.
Яросвет поднял на него глаза.
– Тяжела твоя ноша. – вдруг сказал Адриан. – Мне бы донести ее до конца.
И ушел, оставив растерянным Холопа.
«Моя ноша тяжела?» – удивлялся еще долго он, даже когда уже пошел работать. – «Мне видится, ничего нет тяжелее жизни простого холопа»
А его прежняя жизнь по сравнению с той, которой Яросвет жил сейчас, показалась ему сказкой, в которую каждый день ему хотелось вернуться.
Работа кончилась. Все тело болело, как после побоев, но никто Холопа не бил. Сражался он с зеленью, солнцем и ветром и голодом, от которого громко урчало в животе.
Работяг сразу покормили. Жадно поглощая борщ (на поле принесли только ломоть хлеба с тюрей), Яросвет заметил среди других девушек в богадельне Лукерью. Сейчас была одна в таком же сером ситцевом платье, как и все остальные девушки, работавшие здесь, на ней был белый платок и белый передник. Наряд заставил ее сильно потускнеть в придаток к горю.
Хотел он сначала подойти, но потом подумал:
«И что я скажу ей? Это я, тот мужик, которого твой батюшка спас? Тунеядец и хам? Нет, не с этого надо начинать.»