– Папа, а есть ли способ сделать Этьена таким, как все? Ну, то есть обычным человеком, чтобы ему не надо было всякий раз заряжаться через игнитопояс? – наконец-таки задала я так давно волновавший меня вопрос. – Ведь наверняка все эти развоплощения и восстановления физически очень болезненны, хотя я думаю, что Этьен все равно мне в этом никогда не признается.
– Разумеется, я, собственно, для этого здесь и нахожусь, – оживился отец, – мне известно, как сделать вечную аккумуляторную батарею прямо в своем сердце. Она будет подпитываться автоматически и от грозы, и от солнца, и от фонарных столбов – словом, от всех существующих в природе источников! – тут Арсений Зимоглядов сделал паузу и задумался, подыскивая нужные слова. – Дело в том, что, получив недостаточное количество материнской любви и огненного молока, недоношенный ребенок Молнии гораздо быстрее, чем родившийся своевременно, разряжается и остывает. И после каждого воплощения с прекращением дождя тает все стремительнее и стремительнее, сажая аккумулятор своего сердца, – отец мельком взглянул в глаза Этьену и вновь обратился ко мне, – а в случае аномалии Этьена дела обстоят еще хуже. Поскольку он не просто проекция, вроде уплотненной непрозрачной голограммы, а, как я уже говорил, существо из плоти и крови, скелета и мышц, гитары, одежды и всего остального прочего – то он уязвим и подвержен старению. Ведь его возникновение – это переход из плазменного состояния в плотную материю, что требует колоссальных энергозатрат. Еще немного, и сердце Этьена износилось бы окончательно, мы бы навсегда его потеряли. К счастью, ты подоспела вовремя и спасла его. Этьен уже не разрядится до конца.
– Я?! Спасла?
Вот оно что. Мне и в голову не приходило, что Этьен с каждым разом терял свои жизненные силы, сгорая, как спичка. Я считала его неуязвимым и могущественным сверхчеловеком. Страшно подумать, что я могла его потерять – особенно сейчас, после того как он окрестил меня своей Глорией, и это «назначение» наделило меня определенной долей ответственности. Хотя, впрочем, даже если бы Этьен умер у меня на глазах, я бы о его трагическом конце так и не узнала. Подумала бы, что он всего лишь развоплотился. А позже бы просто решила, что я надоела ему, вот и не объявляется больше – обычное дело, мне тоже частенько многие надоедали. Я бы ни капельки не обиделась. Забыла бы о нем, и все тут.
Забыла бы? Вряд ли. Не то, чтобы мы поклялись друг другу в вечной дружбе и скрепили союз кровью – нет. Но тем не менее Этьен сделал меня особенной, не такой как все. Благодаря ему у меня теперь есть своя сказка, своя романтическая тайна. Иду я, типа, по улице, вся такая задумчивая, а прохожие глядят на меня тупо, как пешки, не догадываясь о моей великой миссии – быть задушевной подругой Архангела! Ах, до чего же возвышенно и красиво считаться его Глорией! Пожалуй, мое самомнение раздувается все больше и больше, как бы ни лопнуть от важности. Ха!..