Поэтому-то они так быстро сблизились в Каннах, где год назад соперничали за «Пальму». Фильмы Максима вызывали в нем восхищение, прилив вдохновения и энтузиазм соперничества. «Я тебя обойду, — грозился Вадим, увидишь…»
…Тогда, год назад, в Каннах, они сидели в ресторанчике вдвоем, далеко за полночь, сбежав от шумной фестивальной толпы, подальше от суеты Круазетт(Набережная в Каннах.), от роскоши «Карлтона» и «Мажестика»( Отели на Круазетт, принимающие во время фестивалей киношную элиту.). Город задыхался и плавился от жары, и даже ночью плыло и потело все: актрисы в дорогих туалетах, полицейские в тесной униформе, охранявшие их от мощного натиска по-пляжному полуголых поклонников, словно слипшихся от жары в одну необъятную влажную массу, испарявшую запахи моря, пота и дезодорантов. Потела на столе холодная бутылка водки, которую заказал русский и от которой никак было невозможно уклониться. Водка к ужину? Такого с Вадимом еще не было, водка должна употребляться перед едой, на аперитив, рюмочку! За ужином вино пьют, вино!
Знает ли русский, сколько здесь водка стоит?..
От жары и от водки уши Вадима сделались ярко-красными.
— Ты профессионал, — говорил он, чокаясь на русский манер уже неведомо которой рюмкой.
— Ты тоже профессионал, — отвечал Максим.
— И актеры у тебя профессионалы. Классные профессионалы, — продолжал Вадим. — Ты правильно делаешь, что работаешь с профессионалами, вы еще это не растеряли. А мы почти растеряли, школы нет, профессионализм не в цене. Мы снимаем «видовое» кино, мы подбираем смазливых девочек на улицах и крутим их мордашки перед камерой, пытаясь придать хоть сколько-нибудь смысла их пухлым губкам и распутным глазкам… У нас играют не актеры, а камеры! Не так уж много осталось настоящих профессионалов, а новых нет и о старых забываем, — каялся он. В Японии таким актерам дают звание «Национальное достояние», а мы… И я в том числе… Я тоже виноват, лично виноват… Есть у нас такой актер, старый друг моих родителей, я его с детства знаю, и ему обязан своей профессией и даже своим именем: это он предложил назвать меня Вадимом… А, как тебе нравится — имя ведь это русское? Он говорил — русское… Ну и вот, запил он. Давно уже запил, много лет назад, и никто его не снимает больше, и я тоже не снимаю, а ведь какой актер! Какой актер, знал бы ты, таких теперь нет…
Максим согласно кивал. Количество выпитой водки никак не отражалось на его лице, только глаза блестели.
— Я, значит, снимаю кино, а он, сокровище национальное, спивается, никому не нужный… Не-хо-ро-шо! — помотал головой Вадим. — Знаешь, что? Я его в следующий фильм позову! Это грандиозная идея! Позову, непременно позову, у меня и сценарий есть — прямо для него! А я — я ведь и не подумал о нем. Забыл.