– Позовите мистера Ларсена, – начала я терять терпение.– Немедленно!
– Здесь нет никакого мистера Ларсена,– грубо ответили мне.
– Так-так… – за спиной служанки послышалось искренне возмущение.– Обмануть меня решили, а я-то, старый дурень, подумал, какая с виду приличная мисс. И одёжка-то на ней приятная. Да чаевыми ещё наградит, за усердие. А оно вона как! Мошенница, значица.
– Послушайте, я сейчас всё объясню,– обернулась к мужчине.
– Девица, ты знаешь эту мисс?
– Неа, первый раз вижу,– глаза служанки загорелись от предвкушения скандала. – Полисмен дежурит на углу, – услужливо подсказала она извозчику.
– Ну что, мисс? Расплачиваться будем, или в каталажку поедем? – угроза прозвучала очень убедительно.
От отчаянья закусила губу. Хотелось кричать во всё горло, что это – мой дом! Я здесь родилась, выросла и была счастлива, пока траурные вуали не накрыли его зеркала и в моей жизни не появился загадочный опекун. В сущности, что я о нём знала? Только имя, написанное почерком отца в завещании. Все наши встречи можно пересчитать по пальцам – их было… две или три…Ровно столько, сколько раз я приезжала на каникулы из пансиона. Сначала из хозяйки я превратилась в гостью, а теперь…Кто же я теперь?
– Мошенница!
Отшатнулась, словно от пощёчины. Вздрогнула, подняла глаза сперва на разъярённого мужчину, грозящего всеми небесными карами, затем – на любопытную служанку, зло ухмыляющуюся из-за приоткрытой двери. Вдруг показалось – весь мир против меня! Сжала кулаки, впившись ногтями в ладони – боль тут же отрезвила, стало немного легче…
– Отлично! – рявкнула так, что возница вдруг закрыл рот и уставился на меня. – Зовите полицию. Живо! Я хочу знать, на каких основаниях меня не пускают в собственный дом.
– Эмельрин, душечка!
Знакомый женский голос несказанно обрадовал – вдова Фитцрой, наша соседка, спешила ко мне, размахивая атласной сумочкой.
Её щедро усыпанная искусственными цветами соломенная шляпка съехала на бок, повиснув на выскользнувшей из причёски булавке.
– Миссис Фитцрой! Что происходит…
Я бросилась навстречу пожилой женщине, почувствовав хоть какую-то надежду на спасение и то, что мне сейчас всё объяснят.
– А мы всё думали… Ох и натворили же вы дел, душечка… А мы знали! Знали, что рано или поздно вы вернётесь, но вашей репутации конец!
– Миссис Фитцрой, вы не могли бы одолжить мне пять эспенов? – попросила я, и тут до меня дошло значение сказанных слов.
Моей репутации? О чём это она?
Дама несколько секунд колебалась, но потом кивнула, достала кошель из сумочки, отсчитав нужную сумму.