– Раздери меня троль, девочка же…– закричал сэр Рэнджи, вскакивая с кресла.
Но Адриан оказался быстрее, в мгновения ока он уже стоял рядом и успел подхватить меня на руки.
– Всевышний, что с ней? – озабоченно спрашивала леди Ванесса где-то далеко-далеко.
– Судя по всему, инициация, – отвечал доктор Харлстрейд.– Только взгляните на эти роскошные узоры, сияющие на шее. Я должен немедленно всё зарисовать, не так уж часто увидишь несанкционированный ритуал посвящения магией!
В обморок падать резко расхотелось. Кто там меня чем инициирует?! Не хочу! Гадость какая.
– Фу!– фыркнула я, пытаясь выбраться из сильных объятий.– Немедленно верните меня назад.
Вопреки ожиданиям, лорд де Мортен послушно опустил меня на пол, но колени тут же подкосились, и я пожалела о своих словах.
А дальше начало происходить нечто невообразимое. Подлокотник кресла мистера Харлстрейда вспыхнул, словно сухая трава после осенней уборки. Язычки синего пламени объяли руку до самого локтя. Он закричал, то ли от боли, то ли от ужаса. Рэнджимин принялся чертить в воздухе магические руны, но видимо что-то пошло не так. Не знаю, чего тот добивался, но сорвавшийся с кончиков пальцев ядовито-зелёный дым, похоже, напугал своего создателя до смерти! Доктор, ошеломлённо провожая взглядом изумрудный пар, клубившийся над паркетом, даже забыл о своей вспыхнувшей конечности.
– Ну всё, пора заканчивать этот балаган,– хрипло прошептали мне в ухо, и, подхватив на руки, решительным шагом понесли прочь из кабинета.
***
Нежное хрупкое тело, и такое горячее, а глаза! Глазищи. Огромные, доверчивые…Ведь боится, но всё равно готова принять помощь.
Огонь пожирал девушку изнутри, сжигал дотла, ещё немного, и прекрасная незнакомка осядет на его руках остывающим пеплом. Впервые канцлер сталкивался с подобным, обычно инициация проходила пусть и нелегко, но жизни носителя магии уж точно не угрожала.
Э-ми-ль-рин.
Прелестное имя, как и его хозяйка.
Адриан крепко, но бережно прижал пылающее тело девушки к себе, словно драгоценную ношу. Белокурая головка дернулась, откидываясь назад, с чувственных губ сорвался стон.
– Тише, тише, потерпи,– шептал он, чувствуя, как во рту разливается приторно-сладкий вкус чужой боли.
Хотя Адриан де Мортен был полукровкой, демоническая сущность безраздельно властвовала в человеческом облике, любимым лакомством которой, были эмоции. Страх отдавал лаймом, восторг – сочным яблоком, любопытство – соленой морской водой, ложь пощипывала кончик языка жгучим перцем.
При желании он мог выпить до дна любого – иссушить, сделать бесчувственной куклой. Враги страшились его силы, и только друзья, среди которых, между прочим, был сам император, знали, какой Адриан на самом деле.