— Скоро я порву кому-то из вас глотку, жадные твари.
Рванул решётку, заставив загреметь замок на ней, и захохотал, видя, как идущие крайними отшатнулись.
Я покрутил шеей, слушая, как грохочет в темноте за спиной его смех. И до этого было не очень приятно идти, а уж теперь. В ушах снова звучали слова матушки, подслушанные мной после одной из тренировок с ней. Когда она сначала учила меня, как выглядит защита, которую используют второродные вместо дара Хранителей первенцам, а затем зло шептала отцу:
— Я же помню, какие про Кузню ходят слухи. Каждый год к королю рвутся плачущие матери, требующие не оставить смерть сына безнаказанной!
Невольно я вздохнул. Жаль, что на обоз, с которым мы ехали, напали не эти Кровавые жнецы, а всего лишь отступники. Раз столкнувшись с ними, я бы больше не страшился неизвестности. Был бы готов. А ведь ещё совсем недавно я с усмешкой думал о том, что кое-кто ночью не будет спать, страшась будущего. И теперь сам косился на камеры, гадая, в которой из них сидит тот, кто будет пытаться убить меня.
Зато теперь я хотя бы знал, для чего в подвале сделали тот огромный зал, что служил мне карцером. Нас выстроили именно в нём. Как раз в том конце, где была свалена солома. И судя по запаху, с тех пор её так и не меняли. Она, когда-то залитая кровью убитого мной, уже сгнила и не могла никому дать тепла. Не хотел бы я сейчас попасть сюда в наказание. Здесь можно будет и замёрзнуть насмерть, не дождавшись кормёжки.
Старший наставник Глебол развернул нас и замер перед нашим строем, как и ещё трое наставников. Прошла минута, вторая. А они все так же стояли и молчали.
Фату не выдержал:
— Старший наставник Глебол, чего мы ждём?
Тот безразлично отмахнулся:
— Какая тебе разница, птенец? Стой смирно и молчи. Радуйся, что бездельничаешь.
Послышался короткий смешок. Фату обернулся на миг, мазнул по окружающим злым взглядом и замер, следуя совету.
Мы стояли так, наверное, не меньше получаса. За это время я успел в деталях рассмотреть зал, подметить, что все держатели, которые я сломал, починили, вбили обратно в стену, подмазали. И что в них сейчас горят не дешёвые факелы, а добротные масляные светильники. И если они полные, то будут гореть ещё часов шесть.
Но столько ждать не понадобилось.
В зал стремительно вошёл Суав владетель Верде. Наставники уважительно подняли перед собой руки, владетель повторил их жест и замер в пяти шагах от строя. Мы, в свою очередь, тоже подняли руки и сложили ладонь на ладонь:
— Приветствуем главу!
Медленно, неспешно он оглядел нас, не пропуская никого, заглядывая каждому в глаза и только потом заговорил: