— Приветствую птенцов Кузни. Минуло четыре месяца обучения, и я каждый день внимательно выслушивал доклады наставников, следя за вашими успехами. Чему-то я радовался, чему-то печалился. Но больше радовался. Кто-то из вас достиг немалых успехов в развитии тела, кто-то твёрдо пошёл дорогой меча, кто-то показал себя как умный военачальник. Вас есть за что хвалить. Но сегодня особый день. День вашего первого экзамена. Кузня славится тем, что её выпускники становятся равными первородным детям, первенцам владетелей. Но это возможно лишь потому, что мы закаляем вас, как кузнец выковываем из вас будущую опору Хранителей королевства и ваших собственных Домов.
Владетель Суав замолчал, снова заглянул в глаза каждому из нас и припечатал, повторив слова старшего наставника Глебола:
— И как кузнец выбивает из металла шлак, так и мы сегодня избавимся от первых слабых птенцов, — но на этом он не остановился. — Сейчас каждый из вас встретится лицом к лицу с Кровавым жнецом. Экзамен жизни и смерти. Из схватки живым выйдет лишь один из вас. Раньше, когда в стены Кузни приезжало двести птенцов, на таком экзамене погибали двое из них. Сейчас, когда вас набирается всего лишь сорок, погибает иногда шестеро, — криво улыбнувшись, владетель задал вопрос, на который никто из нас не стал отвечать. — Почему так выходит?
Помолчав, владетель ответил сам себе:
— Потому что с каждым годом идары всё сильней размякают, становятся слабей. И я говорю сейчас не только о крови в ваших жилах, мне, в общем-то, плевать, с кем спят матери благородных семейств.
По нашему строю прокатилось движение, шорох. Я и сам невольно сжал кулаки, но владетель Суав ловко оскорбил нас всех, но при этом не сказал ни слова прямо. И даже глядел в этот миг поверх наших голов.
А теперь опустил взгляд и со спокойной улыбкой оглядывал наши возмущённые лица. Невозмутимо добавил:
— Но и том, что отцы и матери семейств стали слишком жалеть своих отпрысков. Как и король. Чтобы вы знали, я принадлежу к партии тех, кто считает, что запрет на смертельные дуэли — ошибочен. И каждый год поднимаю на большом собрании Домов вопрос о том, чтобы снять его. И каждый год король отвергает его.
Трейдо, стоящий слева от меня, хмыкнул. И, кажется, я понимал его. Я впервые слышал, чтобы так откровенно говорили, что король ошибается. Мне лично запрет не казался неверным. Сабио Атриос как-то рассказывал о том, что заставило короля принять подобный закон. Огромное количество смертей среди идаров. И не только на Играх Предков. Мы убивали себя лучше, чем это делали риольцы.