Глебол качнулся на каблуках, прокотал:
— Лиал, ты только прибыл в Кузню и повздоролил только с двумя людьми. С сыном владетеля Мэре и его приятелем Слайдом.
Я молча кивнул, соглашаясь с очевидным.
Глебол продолжил, не сводя с меня взгляда:
— Хотел предостеречь тебя от ошибки. Ты можешь решить, что это именно они продолжили ссору, выпустили из камеры этого заключённого. Но это не так.
Я лишь сжал губы, сдерживая лишние слова. Хотя совершенно так не думал. К чему это он?
Помедлив, Глебол продолжил:
— Сам ведь сказал, что не слышал ни звука. А дверь в подземелья Кузни не зря не смазывали со дня строительства. Скажи мне, как возможно провернуть такой трюк?
Подумав, я осторожно ответил:
— Это был адепт внешних техник? Он накинул на себя пелену тишины?
Да к чему это Глебол вообще сказал? Сначала говорит — не они, а теперь сам намекает на это. Они ведь все не наследники, у них как раз талант к внешним техникам, не зря же Бихо складывал пальцы в печати перед тем, как я засветил ему в глаз.
Глебол снова кивнул:
— Именно. Уверяю ни у Бихо, ни тем более Слайда нет подобных талантов, иначе они бы не поступили на обучение в Кузню, а пригодились бы и в своих Домах. Это был не меньше чем Возвышенный плетущий. Чужой Возвышенный, который не принадлежит Великому Дому Верде. И я, как старший наставник Кузни Крови, просто обязан найти этого человека и наказать, чтобы сохранить лицо. Поэтому и прошу, чтобы ты молчал об этом проишествии.
Я приложил руку к груди:
— Слово Албо, наследника Денудо — я выполню своё обещание.
Глебол отвернулся, потеряв ко мне интерес, на ходу бросил одному из стражников:
— Выдай ему новую одежду и проводи в дортуар.
Я удивлённо вскинул брови. Выходит, и у несчастья есть хорошие стороны. Я-то думал, что мне всё равно придётся досиживать здесь оставшиеся дни. Отличная новость.
Стражники не только принесли мне новый халат со штанами и чистую рубаху, но и дали возможность смыть с себя кровь. Хотя, будь по-другому, я бы удивился. Отлично я бы выглядел, вернувшись к остальным залитый кровью и упрямо молчащий. Халат, кстати, оказался с точно таким же узором пламени, как и на Глеболе.
Пламя? Пламя для Кузни? Интересная замена гербу Великого дома Верде.
Сквозь узкие окна неярко светило солнце. Рассвет. Перед дверями дортуара спросил у провожавшего меня стражника:
— Сколько дней я там просидел?
— Девять.
Я кивнул и тронул створку. Итак, через девять дней после своего прибытия в Кузню, я наконец-то начну обучение.
Меня встретили десятки взглядов. На глаз я бы сказал, что в огромном зале стояла в два ряда сотня кроватей. Но парней здесь не больше шести десятков. И кровати заняты подряд. Выходит, моей станет самая крайняя свободная, в середине дортуара.