Орсеку нравилась в городе, но было уж слишком все мирно, он соскучился по приключениям. Здесь он каждый день видел одно и тоже: во дворе за дворцом Тор и Мор тренировали новобранцев, чуть поодаль наёмники или отрабатывали удары в парах, устраивали показательные бои, или сидели на лавках в тенёчке, тихо переговариваясь. Орсек тоже где-то пару раз в день тренировался в паре с Вираной, не позволяя себе до вечера расслабляться.
Она же познакомила Орсека со всеми наемниками, а их было около пятидесяти. Некоторые из них ему не понравились, а с некоторыми он подружился. Так, ему очень симпатизировало, как не надменно, просто со всеми общается Гарсум, бывший вор, которому его ловкость и смелость, а также умение постоять за себя помогли сменить квалификацию и стать воином. Угрюмый толстяк Дрю с вечно кислой миной и неизменными топором тоже вошел в эту компанию. Были и другие неплохие ребята, но с ними Орсек ещё не успел хорошо познакомиться. Воин тьмы стал лучшим другом Тора, чего нельзя было сказать о Море, который все еще дулся за ту взбучку перед всем городом. С Молотом Орсек тоже нашёл общий язык, и иногда захаживал к нему на «аудиенцию», где они могли за картами и разговорами выпить по паре кружек вина.
С Вираной всё было сложнее – два воина, мужчина и женщина, которые обладали смелостью в бою, в личных отношениях не находили силы. Их тянуло друг другу, но они боялись признаться в этом, поэтому до сих пор были всего лишь друзьями, устраивая время от времени в тавернах города совместные с Угрюмым, Гарсумом и Тором весёлые пьянки.
Но больше всего Орсека беспокоил капитан наемников, непосредственный начальник Воина тьмы, Могол, потому что люто ненавидел любого представителя племени татмонгов, но открыто Орсек никогда не проявлял своей ненависти, и не из-за страха перед Моголом, а потому что понимал, что тот его военачальник, и никакие личные чувства не должны мешать работе.
Был ранний вечер. Орсек лежал на кровати и размышлял о своей новой жизни, ничто не предвещало опасности в этот спокойный солнечный день. Лучники отдыхали в тени на крепостных стенах и вышках, наёмники на лавочке резались в карты, ополченцы тренировались, простой люд сновал по пыльным улицам города – всё как обычно. Но какая-то неведомая сила сжала сердце Орсека, так всегда бывало, когда приближалась опасность. Орсек верил своему сердцу; он резко вскочил с кровати, назойливая муха все летала над ним, и сбросив лень, которая не позволяла убить даже это «Божье творение», Орсек прихлопнул тварь. Воин нагнулся и вынул запылённую сумку. Надев и зашнуровав кожаную жилетку, он прикрепил к спине две сабли в ножнах, под двуручный меч, к бедрам два больших ножа, к рукам и животу – по паре метательных ножей, а к поясу ещё два тесака. Нормальный обычный неподготовленный человек вряд ли бы смог просто передвигаться, не то что воевать, с такой экипировкой – но Орсек с детства закалялся на тренировках и в боях.