Здесь, на Сардинии, мы как бы вернулись в прошлое, когда ещё не были правителями Рима и на нас не давил груз непомерной ответственности. И если потом я, будучи мужчиной, принял его как должное и приспособился к нему, то Марина, при всём её железном характере, оставалась женщиной. В какой-то момент она не выдержала не столько сам груз, сколько моё отношение к ней – исключительно как к боевому товарищу, надёжному плечу, на которое можно и нужно свалить дополнительную ношу. И история с Брунхильдой не осталась незамеченной ею, и вдвойне её задело именно то, что я в какой-то момент увидел женщину не в ней, а в грубой скандинавской воительнице.
В эти дни я почти не загружал её проблемами управления, она нашла своих прежних служанок, собрала весёлое сборище с играми, забавами и болтовнёй; они снова сплели кукол, как тогда, когда нужен был бамбук для производства бумаги, соорудили для них хижины.
Перед самым отъездом она днём позвала меня на прогулку, мы полюбовались куклами и их хижинами, вспомнили первую бумагу, которую делали все вместе, в обстановке жуткой секретности. Болтали о пустяках, смеялись каким-то шуткам, вспоминали весёлые истории из нашей жизни.
Потом она велела протопить баню для нас, вылила в воду настойку каких-то ароматных, душистых трав. После этого оставила служанок с нашим маленьким сыном в дальнем крыле, а мы провели волшебную, незабываемую ночь только вдвоём, сбросив, смыв, оставив за порогом все ссоры и недомолвки, как в прежние времена, и как в новом нашем бытии.
ГЛАВА VII. ФИНАНСИСТЫ И КОРОЛИ
Я скомкал очередной лист драгоценной бумаги и выбросил его в ведро. Как и предыдущие, он был исписан и изрисован с обеих сторон. Я в который раз зашёл в тупик. Во времена расцвета Рима, его казна во многом наполнялась за счёт военных походов, сопровождавшихся сбором дани, притоком новых рабов и грабежами. Одной из причин упадка послужил тот факт, что территория империи, и без того огромная, прекратила дальше расширяться. Империя стала работать не на расширение, а на удержание, однако на смену рабовладельческому строю, подпитываемому постоянными войнами, не пришло ничего нового. Пытаясь выжить, государство сосредоточилось на добыче зерна, став аграрной державой, а, следовательно, бросив все усилия на добычу еды.
Придя к власти, я решил исправить этот момент, запустив новую экономическую модель, позволявшую наполнить страну товарами местного производства и обеспечив население деньгами, которые они смогли бы тратить. На первый взгляд всё было понятно. Строим множество фабрик, производящих товары, которые уходят на внутренний и внешний рынок. Население, получающее хорошие доходы, может позволить себе покупать эти товары, идёт развитие экономики. На деле же выходило так, что денег на старте нет ни у населения, ни в казне и мне как-то надо разорвать этот порочный круг.