– Я помню твоё имя, в Александрии о тебе говорили, но познакомиться нам не пришлось.
– Да, ты учился около двух или трёх лет, а я только полгода. Так что в военной премудрости ты, может быть, и лучше, но вот в реальном сражении сильнее буду я.
– Ты хочешь со мной сражаться? – усмехнулся Марк.
– Нет, что ты! Мы легионеры одной когорты, одной центурии. Просто я хочу сказать тебе, что я в этой центурии буду первым, лучшим из лучших! Я не знаю, чей ты сын, номен у тебя известный, и видно, что ты не из простых. А я – из крестьян, едва освоил грамоту, но не уступлю тебе ни в чём!
– Ну и отлично. Не надо мне уступать, хочешь быть первым – постарайся. А я приложу все силы, чтоб не уступить тебе!
– Вот и хорошо, – Юлий кивнул, и хотел повернуться, чтобы уйти, но всё же сделал шаг навстречу Марку, и парни обменялись крепким рукопожатием, невольно стискивая запястья друг друга изо всей силы.
* * *
Начались легионерские будни: строевые занятия, учебные поединки, марш-броски с полной выкладкой. Теперь Марк в совершенстве постиг науку подгонки одежды и вооружения, и никогда после них не оставался со ссадинами, мозолями и потёртостями. Его соратники-контуберналии, опытные бойцы, относились к нему с добродушным покровительством, но и с изрядным уважением: молодой новобранец никогда не ныл и не жаловался, на лету схватывал все премудрости воинского дела, почти всегда побеждал в учебных поединках, но при этом ни капли не заносился и не выпячивал своё явно высокое положение до поступления в Легион.
Молчаливый декан Авл Мавридий одобрительно кивал, глядя на юного легионера, лишь иногда поправляя его или подсказывая. Особенно интересно было наблюдать за негласным соревнованием Марка и Примиуса: каждый хотел непременно стать первым, будь то стрельба из лука, кавалерийская подготовка или учебный бой.
Легионеры первой и второй контубернии с азартом болели за своих, поневоле перенося личные достижения воинов на общий результат своего подразделения. Урс Ганнибал следил за этим соревнованием с отсутствующим видом, не выделяя никого из парней, только после учений, на общем построении, разбирал ошибки легионеров, и, как ни странно, больше всех доставалось Марку, хотя именно он зачастую был лучшим. Опцион придирался к каждой мелочи: недостаточно энергичному выпаду в учебном сражении, чуть сбитому дыханию после марш-броска.
Кроме этого, помощник центуриона методично и систематически подавлял малейшие попытки юноши проявить организаторские способности, подсказать какое-то решение, улучшающее или ускоряющее боевой процесс, любые намёки на свои знания, полученные в Александрии.