— Тогда, раз я вернул его, ты не можешь обвинить меня в неблагодарности.
Странно, сколько муки причиняла ей мысль, что он спал с ней только по одной причине — чтобы отплатить за спасение. Конечно, с чего ей было воображать, будто он желал ее. Она лишь хотела так думать.
Она проговорила дрожащим голосом:
— Да, ты вернул долг, вернул обманом и предательством, отплатил тем, что лишил нас средств к существованию. Жаль, что это не принесло тебе дохода. Только подумай, как бы ты мог гордиться, если бы сумел привести нас обратно в кандалах!
Прежде чем он склонил голову в поклоне, она заметила мелькнувший в его глазах гнев.
— Это еще может случиться, — сказал он и, развернувшись, ушел.
Так велики были ее ярость и досада, столько ей приходило на ум всего, что она могла бы сказать, что даже не заметила, как дошла до плоскодонки. Гастон в одиночестве сидел на палубе, выстругивая колышек из ветки. Когда она быстро прошагала по сходням, он внимательно посмотрел на нее, оставив свое занятие.
— Дай-ка подумать, — сказал он и нахмурился, притворяясь сосредоточенным. — Ты видела Лемонье.
— Да, видела и советую тебе не приставать ко мне с этим.
Она прошла мимо него в каюту и со стуком швырнула корзину на кухонный стол. Гастон вошел следом и стоял сзади, наблюдая, как она снимала и убирала чепец, потом надевала передник, повязав его вокруг талии. Только тогда он снова заговорил:
— Что он сказал?
— Ничего интересного.
— Понятно, и из-за этого ты разволновалась.
— Я вовсе не волнуюсь.
— Меня не проведешь. Расскажи кому-нибудь другому.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала она с ноткой отчаяния. — Где Пьер и Жан?
— Пошли узнать, может, господин Клод даст нам еще индиго и позволит расплатиться, когда обернемся с товаром.
— Он не согласится.
Юноша пожал плечами.
— Попытка не пытка.
Если бы они смогли достать еще индиго, можно было бы как-то наверстать упущенное в этом сезоне, хотя это и было опасно, так как предполагало долгое путешествие по территории племени чикасо, встречу с английскими торговцами из Каролины, поскольку дожидаться прихода другого корабля они не могли. И даже тогда прибыль была бы маленькой. Она отошла к столу и принялась разбирать корзину. Остановилась.
Стиснув в руках пару мускатных орехов, она тихо сказала:
— Во всем виновата я.
— Нет, дорогая, никто не виноват. Такое случается.
— Она была благодарна Гастону за сочувствие в голосе, хотя и удивилась.
— Если бы я не притащила Лемонье…
— И если бы я не помог тебе? Прошу тебя, не терзайся, потому что тогда мне придется разделить с тобой вину!