Таким образом, между обоими враждебными лагерями установилось какое-то равновесие: ни та, ни другая сторона не трогалась с места, наблюдая за действиями и приготовлениями противника.
Питер Мариц находился на аванпосте против неприятельского лагеря вместе со своим товарищем, здоровенным и добродушным парнем Яковом Гладисом. Он уже несколько раз за эти восемнадцать дней, терпеливо и внимательно нес аванпостную службу, но сегодня испытывал какое-то нетерпение и недовольство, передававшееся и его верному Скакуну, на котором он то и дело объезжал линию.
«Эх, — размышлял Питер Мариц, — затягивается дело! И что бы стоило генералу Жуберу довершить нашу победу над англичанами… У генерала Колли оставалось самое большее человек шестьсот. Они потеряли почти весь командный состав и, охваченные паникой, впали в уныние. Правда, гроза несколько помешала, но если бы на другой день мы атаковали разбитых англичан в их лагере, то успех был бы обеспечен: они почти не в состоянии были сопротивляться, а мы были воодушевлены победой. Не миновать бы генералу Колли плена… Теперь вот сиди и жди. А тем временем генерал Вуд начнет посылать подкрепления, как обещал в перехваченном письме, а то и сам двинется на выручку. Кто их остановит? Армия наша ушла в лагерь, да и там не вся в сборе. Ничто теперь не помешает генералу Колли усилить свою армию… Ну, да ничего не поделаешь… Мы их все-таки побьем! Жаль только, что дело затягивается…»
Не успел Питер Мариц докончить свою мысль, как до уха его донеслись какие-то подозрительные звуки со стороны тракта. Он затаил дыхание и весь напрягся, стараясь уловить эти смутные отголоски. Ему померещился дальний топот коней, к которому примешивалось какое-то бряцанье. Он осторожно стал спускаться по склону поближе к тракту. Звуки усиливались, нарастали, становились определеннее, и он уже не сомневался, что это какая-то войсковая часть. Он подвинулся еще ближе и, укрывшись за скалою, стал поджидать. Наконец из-за поворота дороги показалась небольшая группа нарядных кавалеристов, внимательно высматривавших, держа наготове карабины, нет ли какой опасности. По их курткам с серебряными шнурами и кривым саблям Питер Мариц тотчас признал в них гусар. Немного погодя на дороге показался эффектный эскадрон с командиром во главе. Не успели они проследовать, как появилась и пехота — триста человек шотландцев в белых касках, в красных мундирах и в широких клетчатых шароварах.
Мрачно провожая их глазами, Питер Мариц, не трогаясь с места, ждал, но войск больше не было. Итак, его опасение подтвердилось: Колли получил подкрепление. Он подъехал к товарищу и, передав ему о виденном, сказал: