Вороному, не привыкшему к таким местам, пришлось гораздо труднее. Он замялся, и офицер должен был подбодрять его ударами шпор, чтобы заставить последовать за Скакуном. В конце концов, однако, и он взял это препятствие, но промедлил, благодаря чему Питер Мариц выиграл время и на минуту дал отдых Скакуну, пустив его шагом. В сущности, жизнь англичанина всецело находилась в его руках: юноше было достаточно взять в руки ружье, и все было бы кончено. Но он и не подумал об этом.
Как только вороной выбрался из оврага, англичанин возобновил преследование. Теперь он пустил в ход все силы и все свое наездническое искусство, чтобы догнать бура. Он приходил в ярость от одной мысли, что молодой бур на своей мужицкой лошади оставит позади и навеки осрамит его славного жеребца и его самого, блестящего драгунского офицера ее величества королевы английской!
И, однако, парень мчался впереди него! Минутами казалось, что он составляет как бы одно существо со своим Скакуном, с легкостью ускользающее от бешеного преследования. Питер Мариц то и дело оглядывался с веселой улыбкой, точно дразня англичанина. Вся кровь кипела в том от бешенства. Казалось, что он гонится за неуловимым призраком…
Впереди вырисовывался огромный лес, и офицер понимал, что там юноша легко уйдет от него. Он всадил шпоры в бока вороного, тот подпрыгнул и стал наседать. Они почти поровнялись. Вдруг, точно из-под земли, перед всадниками вырос на самой опушке леса высокий природный вал с крутым скатом. Скакун на мгновение призадумался, потом сжался всем телом и прянул, как тигр, на гребень вала. Второй такой же скачок — и он оказался уже по ту сторону препятствия.
Вороной, увидя вал, резко свернул в сторону. В исступлении всадник рванул его прямо к валу, изо всей силы ударив шпорами. Лошадь вздрогнула от боли и сделала чудовищный прыжок. Но всадник неверно направил ее, а лошадь, не рассчитав, попыталась взять препятствие одним прыжком: она перемахнула через гребень вала, но задними ногами зацепила за него и на всем скаку покатилась через голову вместе с всадником.
Глава восьмая
Питер Мариц попадает в плен
Когда все это произошло, Питер Мариц находился еще неподалеку от вала. Услышав позади себя шум от падения, он оглянулся, и глазам его представилась картина катастрофы: придавив к земле всадника, вороной бился всем телом, пытаясь подняться на ноги.
Вмиг юноша соскочил с лошади и кинулся к своему преследователю. Освободив его ногу из стремени, он потянул за повод коня, и вороной тотчас вскочил, вздрагивая и дико озираясь. Питер Мариц наклонился к англичанину, но тот лежал неподвижно, а у головы его медленно расползалось кровавое пятно. Юноша стал звать его, повернул к себе его голову, расстегнул воротник мундира — все было напрасно: англичанин не подавал никаких признаков, жизни. Он припал ухом к его груди — сердце не билось. Тогда юноша кинулся влево, в чащу, откуда доносилось журчание ручья, зачерпнул своей шляпой воды и, поспешив назад, принялся смачивать голову офицеру, надеясь привести его в чувство. Землистое лицо и холодеющее тело пострадавшего убедили вскоре Питера Марица в том, что перед ним бездыханный труп. Молодой бур присел над ним на корточки, ошеломленный неожиданностью, не зная, что ему предпринять.