На второй день пути, еще солнце стояло высоко, он завидел вдали зеленую столицу Оранжевой республики. Въехав в город, он сразу заметил какое-то особенное оживление. Люди сходились кучками, обменивались двумя-тремя словами и опять спешили куда-то. Прислушиваясь к этим уличным беседам, он понял вскоре причину оживления: война Трансвааля с Англией началась! Капландский генерал-губернатор сэр Геркулес Робинсон отклонил ультиматум бурского правительства, а губернатор Наталя и Трансвааля генерал Колли начал спешно укреплять гарнизоны трансваальских фортов. Тогда правительство буров объявило англичанам войну и немедленно открыло военные действия. О первом значительном столкновении и шли теперь оживленные толки на улицах Блюмфонтена.
Сообщалось: 20 декабря буры атаковали отряд английской пехоты, направлявшийся под командой подполковника Анструтера из Люденбурга в Преторию. Подполковник отверг предложение, сделанное бурами, вернуть отряд в Люденбург. Буры предупредили, что ввиду объявления войны они силою принудят отряд вернуться восвояси. Командир отряда принял вызов, и стычка началась. Буры быстро охватили с трех сторон англичан и сразу же перестреляли всех офицеров и сто двадцать солдат. Оставшиеся в живых двести шестьдесят человек поспешили сдаться. Тотчас же после этого началось восстание по всей стране, а гарнизоны Претории и Почефстрома оказались блокированы в своих фортах.
Услышав об этих событиях, Питер Мариц решил немедля отправиться к президенту. Иоганн Бранд тотчас принял его. Это был человек преклонного возраста, с длинной седой бородой, с умными глазами и с выражением хитрой настороженности на лице. Внимательно и терпеливо выслушав молодого бура, который обстоятельно передал, с каким поручением направил его Крюгер и что произошло с ним в дороге, Бранд спокойно сказал:
— Вот что, голубчик. Вы там воюете, но у нас здесь мир. Так и знай. И единственное, что я мог бы сделать, это лично тебе помочь некоторой суммой, чтобы ты мог вернуться домой. И только.
Питер Мариц был поражен.
— Господин президент! — воскликнул он, всеми силами стараясь сдержаться. — Я слишком молод, чтобы надеяться вас переубедить, но все же я должен сказать, что мы, трансваальцы, смотрим на эту войну, как на общее дело всех буров, и у нас там верят в сочувствие и братскую помощь оранжистов, иначе президент Крюгер не послал бы меня к вам…
— Нет, мой милый, об этом мы оставим толковать. Но если ты лично лишился средств при постигших тебя передрягах, то, пожалуй, я помогу тебе. Давай мы на этом закончим.