– Выходите с поднятыми руками, лапами, что там у вас имеется, проклятые кровососы! – услышали они через несколько минут.
– С вами, нелюдями, говорит командир гарнизона этого города. Я – Схрон. Ты помнишь меня, Эрсэр Двэйн? – в этот момент в голосе командира явно зазвучали нотки ненависти, – Ты должен выйти первым, и я обещаю тебе быструю смерть.
Двэйн кивнул Бэрку, заставив его оставаться на месте и ждать сигнала, и, развернувшись к Доджу, приказал следовать за собой.
– Я выхожу, выхожу, ты доволен, мой старый друг? – ухмыляясь, процедил сквозь зубы Эрсэр, выходя из укрытия. – Что-то многовато солдат ты взял с собой, ведь перед вами всего трое несчастных вампиров. А какие расходы! Ведь ваши чудо-стрелы стоят кучу денег, – продолжал Двэйн тоном смиренного монаха.
– Не тебе мне нотации читать, вурдалак, – сплюнул через плечо Схрон и, переведя взгляд на хасииса, спросил, – а кто это с тобой?
– Это? Это мой друг вампир, обладающий фантастической силой, кроме того, он очень нетерпелив и сегодня еще не обедал.
– Не смеши меня, кровосос. Я-то знаю, что не появилось на свет еще такого вампира, который смог бы тебя уделать!
– А ты знаешь, что мой друг может превращаться в такую милую, тонны на полторы сплошных мышц и когтей, мышь, как и я? – спросил царь вампиров, и его глаза загорелись плотоядным огнем.
– Мне вообще все равно, что ты там можешь или не можешь, вампирское отродье. Ты сдохнешь и даже не успеешь сказать прощальные слова. С тобой не справился отряд Лейви, так справимся мы!
– Конечно, конечно, – таинственно улыбнулся Двэйн и внезапно крикнул во весь голос, – Бэрк, давай!
Финал битвы был предрешен. Бэрк стал его ключевой фигурой. В маленьких когтях и зубах его мышей в эти секунды накапливался смертоносный яд, способный убивать за доли секунды. Черная туча взмыла в воздух и с мерзким писком бросилась на солдат. Маленькие острые зубки упырей впивались в шеи, лица, руки солдат, впрыскивая в их тела смертоносный яд. За спиной Двэйна распахнулись крылья. Он взмыл над головами солдат и, достав свой уникальный меч, полностью отдался бою. Несчастные падали под мощными его ударами, вокруг слышались стоны, крики и мольбы о пощаде. Черная тень двигалась с такой скоростью, что солдаты не успевали понять, откуда их настигает смерть. Многие, не успев даже достать мечи из ножен, падали замертво.
Раптис практически не участвовал в бою. Ему претила эта легкая кровь. Додж не убивал, а слегка задевал противника, оставляя на телах глубокие порезы. Он понимал, что быть вампиром – это значит забыть о милосердии и стать машиной смерти. Но пока еще он не мог пересилить свою природу. Во время боя он слышал сразу два голоса, которые шептали ему в оба уха: один умолял о милосердии и снисхождении к врагу, другой подталкивал его к убийствам. Додж предпочел прислушаться к голосу милосердия.