Какая жестокая ирония и насмешка над всеми известными мне с детства сказками, где герои могли пробудить человека в чудовище… Моя сказка оказалась страшной, где единственный, кто может меня спасти — не принц и не герой. Мое спасение заключается в страшной, ненавистной твари.
Лишь он один никогда не предавал меня и не обманывал. Лишь он один никогда не давал ложных надежд и не пытался соблазнить ложью. Он всегда был жестоко правдив, не размениваясь на чувство деликатности или жалости, ведь в нем этих чувств не было.
Прикусила губу, а после обреченно кивнула:
— Я согласна помочь тебе освободиться, в обмен на обещание вернуть меня домой. С условием, что этот мир и его обитатели, кроме Улссона, не пострадают.
— Я принимаю твои условия и клянусь исполнить их в обмен на твою помощь.
Посмотрела в его спокойные глаза, в которых не было ни облегчения, ни торжества, и горько усмехнулась, едва сдержав предательский и жалобный всхлип:
— Что теперь? Сказки про демонов не врут? Дашь мне подписывать собственной кровью магический контракт?
Мужчина слабо улыбнулся и покачал головой.
— Контракта не будет. Но магическая клятва должна быть подкреплена чем-то более существенным, чем просто слова, — опустил он взгляд на мои губы, отчего у меня по телу пробежали мурашки. Заметив, как я вздрогнула, Ян криво усмехнулся, отстранился на шаг, а после стал развязывать окровавленные бинты на моей правой ладони, полностью сосредоточившись на них. — Тебе повезло, — заметил он насмешливо. — Крови достаточно, чтобы не надрезать кожу снова, — оценил он мои порезы, сочащиеся кровью, а после надрезал свою правую ладонь собственным отросшим когтем и протянул мне пораненную ладонь для рукопожатия.
— Поцелуй меня… — попросила я и тихо, даже не взглянув на «альтернативу» и сосредоточившись лишь на его лице.
Мужчина медленно поднял на меня взгляд серо-зеленых глаз, а в следующее мгновение я уже была прижата к твердому, худощавому телу, отвечая на пылкий поцелуй и судорожно вдыхая пряный запах с ноткой дыма. Пальцами с силой вцепилась в плечи Яна, колени слегка подкосились, а я обреченно поняла, что вчера мне ничего не показалось, и поцелуи этой демонической твари пьянят сильнее хмельного вина. Так, как никогда и ни с кем. Не изумление, шок, адреналин или черт его знает, что еще, на меня вчера так повлияли. К сожалению. И от понимания этой истины захотелось грязно ругаться, закричать от ярости, бешенства и ненависти. Захотелось ударить его, сказать, как я его ненавижу за то, что сделал со мной. За то, что сделал зависимой.