Бью кулаками по широкой спине. Чтобы отпустил. Боюсь задохнуться.
Стальные пальцы по-прежнему держат мое лицо, а горячие губы жалят мой мир.
Уничтожают его окончательно.
Навсегда!
Мощная грудная клетка вдавливается в мою, не дает нормально вздохнуть полной грудью.
Последние слова разбивают мою Вселенную:
– Андреева! Если ты отмажешься от расследования, выскользнешь благодаря папаше, тогда я сам найду тебя и накажу!
В ужасе смотрю на мужчину. Не верю в происходящее!
Еще вчера майор казался мне самым справедливым человеком на свете, а сегодня он хочет направить на меня всю свою ярую мощь, гнев.
Жаждет навредить. Стереть с лица земли…
За что?
Я ни в чем не виновата!
Но как доказать. Он даже не желает слушать.
– Клим, я тебя люблю…
– Устал от твоего вранья, – мужчина бросает на меня пустой взгляд.
Уходит, оставляя одну на проезжей части.
Цепляюсь за предгрозовое небо молящим взглядом.
– Пусть эти две недели исчезнут из моей жизни. Молю! Пожалуйста! – падаю на колени на мокрый асфальт, реву в голос.
Для меня всё потеряно.
Абсолютно всё!
Нет. Я не боюсь расследования. Потому что мне нечего терять.
Я уже всё потеряла.
Всех, кого преданно любила…
***
Просыпаюсь в холодном поту. Меня всю трясет, потому что одеяло давно свалилось на пол, а окно я оставила не закрытым!
На минуточку, на улице минусовая температура.
Срочно нужна чашка горячего чая!
Спускаюсь по лестнице вниз…
Слышу голоса … на кухне. Продвигаюсь по стеночке по темному коридору. Застываю в немом крике:
Василевский сидит за столом с парнем неприятной наружности.
–Ты не понимаешь, – рычит пришелец. – Пацан тебя узнал. Значит, не ровен час, заговорит, укажет на тебя, вспомнит что видел в банде Резвого.
–Что ты предлагаешь? Мальчик оказался сыном самого майора. Красава нас придушит всех без суда и следствия за своего ребенка.
– Тебе чья шкура дороже? – мужик прямо вгрызается зубами в лицо Пухляша.
– Или ты убираешь пацана, или мы кончаем с тобой! Усек? Мне тебя учить, устрой несчастный случай. Помочь?
– Не надо. Справлюсь.
Мамочки, – закрываю рот ладонью, чтобы не закричать.
Васюта – крот!
Ванечка узнал его, поэтому в ту злосчастную ночь пытался бежать!
Тихо пробираюсь на второй этаж, хватаю мобильный, надеваю кофту, и в пижаме выхожу на карниз. Балансируя, пробираюсь к трубе для сточных вод, обнимаю ее как мать родную, съезжаю по ней вниз.
На улице дубак невыносимый. Скоро зима.
Спасают лишь мохнатые тапки, обутые на ноги.
Бегу к дороге, не рискую постучать к соседям. В этом страшном поселке априори боюсь всех.
К моему счастью, уже светает, и меня подбирает попутка.