Пролог
Виталина
– Ну, признавайся, Андреева! Как ты это провернула? – грозный рык майора разносится волной по кабинету и ударяется об стену, заставляя дрожать все вокруг, включая меня.
Сердце замирает в груди. Нечем дышать.
Красовский, сведя хмуро брови на переносице, опираясь двумя руками о стол, угрожающе поднимается из своего кресла. В глазах плещется дикая ярость.
Нервно сглатываю и прокашливаюсь, прогоняя ком в горле.
– Я… я только хотела…, – еле слышно шепчу и тут же умолкаю, не выдерживая его взгляда.
Опускаю глаза в пол.
– Чего ты хотела? – цедит он, делая шаг в мою сторону.
Вздрагиваю, веду плечом и пячусь назад. Вскинув глаза, со страхом понимаю, что он продолжает наступать. Открываю рот, хочу сказать, что он всё не так понял.
Но слова, будто застряли где-то внутри меня.
Они не воспроизводятся!
Накал напряжения между нами растёт. Чиркни спичкой, и раздастся оглушительный взрыв. Красовский взбешен, зол, он в ярости. Сдерживается из последних сил, чтобы не разнести здесь всё к черту!
– Ты хотела, чтобы с меня сорвали звезды? Понизили в звании, так? – его серые стальные глаза пронизывают жгучим холодом. – Говори немедленно, Андреева!
Ничего я не хотела. И вообще не думала о майоре. Но не могла же я бросить ребёнка! Мысленно кричу.
Красовский меня не слышит.
Отчаянно отступаю назад.
Залипаю спиной к холодной стене. Дрожу. Широко распахиваю глаза.
Бросаю жалостливый взгляд в окно – яркие желто-красные листья планируют в незримом танце… Осень. Я всегда любила эту золотую пору года.
Но не сейчас!
Еще две недели назад я наслаждалась жизнью, а сейчас она похожа на кошмар, к которому руку приложила я сама!
Всего лишь хотела помочь сестре…
Как поправить непоправимое?
Две недели назад
Подмена. Полина
–Андреева, ко мне на ковёр, – буркнул Красовский, рывком поворачиваясь ко мне широкой спиной.
Опустив понуро плечи, поплелась за начальником. Ноги заплетались от страха. Как же я так вляпалась? Откуда мне было знать, что именно сегодня у майора Красавы убийственно злобное настроение, которое он собирается вымещать на мне?
Едва вошли в утробу кабинета, как начальник прошествовал к своему огромному столу, оставив меня стоять у порога.
Он даже не предложил мне присесть.
Заняв свой «трон», положил ногу на ногу, расстегнул верхнюю пуговицу темно-синего кителя. Затем также неторопливо расстегнул ворот рубашки, расслабил темно-синий галстук, уставился невидящим взглядом в моё заявление.
– Андреева? Что это? Какого… – повысил голос, но передумал, примолк.
Поднял на меня пронзительные серые, указал мне на стул.
