Маленький бриллиант переливается всеми гранями моего желания…
Но я не решился сказать Поле: – Выходи за меня.
Почему?
Боялся отказа! Мы служим плечо к плечу два года, и она ни разу не выразила никаких бурных эмоций по отношению ко мне, а тут вдруг сразу переход к постели и скоропалительное замужество!
Просто прыг. Без предисловий. Без конфетно-букетного романа.
Секс и кольцо на палец.
Да еще эта дурная слава, прицепившаяся ко мне как банный лист. Прекрасно осведомлен, что говорят о моей личной жизни, статусе, характере за моей спиной. Будто я козел конченный, издевался над женой, выставил ее на улицу голую, босую.
Всё неправда!
Софа в отместку меня оболгала. Сама сбежала, даже не поговорив. А недавно вернулась стерва, и будто мне было мало испытаний, снова поиздевалась. Такие байки рассказала! Сказочница!
Якобы родила здорового сына, и из-за меня бросила ребенка на произвол судьбы.
Лживая!
Снова хотела меня в грязи вымарать.
Хотя… краем сердце я понимал, что сбежала-то Софа от меня не от хорошей жизни. Я служил 24/7, не ночевал дома, уезжал в командировки без предупреждения. Главным для меня всегда была служба!
Вот и сейчас передо мной встает непростой выбор.
Должен буду заложить Полину, при сдаче Ивана обратно в детский дом.
Или взять вину на себя?
Почему мы так долго скрывали ребенка от опеки? Ответить, что ребенок проходил свидетелем по делу.
За такое нарушение, нас всех уволят.
Сказать, что детдомовский просто жил у Полины всё это время без разрешения опеки?
М-да! Трындец всем! Похоже, пора адвоката нанимать для Андреевой.
Почему вовремя я сам не доложил куда следует?
Мне тоже прилетит.
Вот если мы возьмем Темного. Через него выйдем на главную банду, под которой ходило отрепье Северского, тогда Уваров встанет на нашу защиту!
Нас спасет только полное раскрытие дела! Безоговорочное раскрытие банды, похищающей Подкидышей.
За тревожными размышлениями, не заметил, как дошел до палаты ребенка.
На посту мирно посапывала медсестра. Не стал ее будить, вошел без разрешения.
К моему неприятному удивлению, мальчик не спал.
Я-то хотел взглянуть одним глазком, и сбежать. Присел на кровать, а Ванька смотрит на меня своими темными в ночи глазами, спрашивает дрожащим голосом:
– Вы кто?
– Майор Клим Красовский! Не бойся, – легонько хлопаю мальца по здоровому плечу.
– В чем я виноват? Я не сам сбежал из детского дома, меня похитили.
– Уже в курсе. Я тебя и не виню. Ты меня помнишь, в магазине ты пытался стыбзить плохо приколоченные сосиски из моей корзины, а я тебя не сдал?
– Спасибо, – шепчет Ваня.
– Вас плохо в детском доме кормят? – уточняю на всякий случай. Всё-таки если ребенок откуда-то бежит, значит, ему там плохо.