Мой мужчина.
Восемь утра. Суббота. А он волнуется за чужих детей –подкидышей. Чем быстрее Клим и его опера отловят банду торговцев, тем спокойнее будут спать сотни спасенных, невовлеченных в опасные бизнесы детей.
Высокий, широкоплечий, в меру прокаченный. Лицо умное, вылепленное как у древнегреческой статуи, только нос поаккуратнее.
Глаза завораживают, и заглядывают внутрь моей души.
Лишь один минус у Красавы – его работа! Она накладывает отпечаток на жизненный уклад, на характер.
– Полина, уснула что ли? Побежали! – Клим резко срывается с места, бросается в погоню. Еле успеваю за ним. Цокот каблуков разливается по пустынной улице.
– Стоп. Упустили, – рычит майор, поворачивается ко мне всем корпусом, впивается в руку.
– Из-за тебя упустили. Вырядилась!
Сквозь незримую вату в ушах, слышу, как хирург отчитывается перед нами:
– Пуля прошла рядом с сердцем. Везучий Ваш майор. Вторая пуля задела важную артерию, но так как скорая подоспела вовремя, потеря крови была небольшой. Сейчас состояние тяжелое удовлетворительное.
Не понимаю последних слов, уточняю:
– Майор будет жить?
– Будет жить, бегать. Не сразу. Месяц посидит в кабинете, бумажки поперекладывает.
– Спасибо, доктор.
– Сутки майор пробудет под наблюдением в реанимации. Завтра сможете навестить.
Домна толкает меня в плечо:
– Поехали на службу. Завтра вернемся.
– Можно остаться здесь?
– Нет! – тащит меня как ребенка на выход.
Сутки проходят как в сомнамбулическом сне. Не понимаю, что делаю, что говорю.
Вроде я есть. Вроде меня нет.
Каждую минуту проверяю мобильный, вдруг Клим напишет эсэмэс.
Ничего.
После обеда, так и не дождавшись Доминику, еду на такси в больницу.
Выясняю, куда его перевели, топаю в отделение.
Перед палатой Клима расчесываю рукой спутавшиеся за сутки волосы, облизываю губы. Нельзя же предстать перед майором в непотребном виде.
Протягиваю руку, чтобы открыть дверь, и от неожиданности вздрагиваю, когда полноватая женская рука ложится поверх моей.
– Стоп! Кто такая? Куда!
Нервно сглатываю, смотрю на врача, представляюсь:
– Полина Андреева, младший лейтенант.
– Полина Андреева, часы приема указаны на табличке в холле, а сейчас к майору пропуск открыт только для близких. Если Вас интересует его состояние, то оно среднее удовлетворительное.
– Так я… – думаю, как представиться, – я близкая.
Врач улыбается:
– У майора сейчас жена, а ты позже приходи. В часы приема, – тихим сапом отодвигает меня от дверей.
– Какая жена? – визжу я.
– Красовская Софья Ильинична, – резко отвечает врач.
– Она ему никто. Я его девушка! – срываюсь на крик.