…
Вскоре музыка притихла, и пары начали расходится. Игорь ещё некоторое время удерживал Елисавету в объятиях, а потом резко отпустил девушку. В этот момент к ним стала приближаться процессия. Юноша повернулся и увидел множество людей в роскошных нарядах, возглавлял которых высокий блондин. Не успел Игорь задуматься, зачем премьер-министру потребовалось с ним поговорить, как Роберт Эдвард протянул ему руку и сказал, улыбаясь:
— Будем знакомы. Вы, я так полагаю, Игорь Трубецкой?
— Он самый, — кивнул Игорь и пожал руку в белой перчатке, после чего поклонился, как того требовал этикет, Роману Алексеевичу, который провожал англичанина. Великий Князь ответил встречным, едва заметным поклоном. Он казался немного растерянным, видно потому что не понимал, зачем премьер-министру захотелось поздороваться с такой щепетильной персоной, какой сейчас был Игорь.
Роберт Эдвард в свою очередь перевёл взгляд на Елисавету. По правилам этикета, девушка сейчас должна была протянуть руку, чтобы он её поцеловал. Елисавета этого не делала и стояла неподвижно, как кукла. Все гости вокруг, наблюдавшие за разговором со стороны, зашептались. Премьер- министр же снова обратился к Игорю и сказал ему как ни в чём не бывало:
— Простите, что я вас побеспокоил. Просто у меня было страстное желание своими глазами увидеть знаменитого военного героя. Вы оказали нам большую услугу во время первого японского восстания. Я бы хотел выразить вам благодарность от лица всей нашей славной империи, — мужчина наклонил голову.
— Я просто исполнял свой долг, — ответил Игорь.
— Все мы исполняем свой долг, просто кто-то делает это особенно хорошо, и как по мне, такие люди заслужили награды. Я прав, ваше высочество? — повернулся мужчина к Роману Алексеевичу. Великий князь выдавил улыбку своими тонкими губами и ответил:
— Так.
Блондин кивнул и вдруг снова посмотрел на Елисавету и спросил её, улыбаясь:
— А вы, я так полагаю, сестра нашего героя? Признаться, о вас я тоже много слышал… Насколько я помню, именно вы унаследовали национальное достояние рода Радзивилл… В таком случае между нами много общего, — мужчина положил руки на свою алую тросточку. После этого жеста, все в зале посмотрели на эту трость, как заворожённые.
— Честно говоря, — сказал блондин, тоже не сводя с неё глаз, — несмотря на всю культурную значимость, сам я всегда считал доспехи просто оружием. Крамольная мысль, понимаб, но мне всегда казалось неправильным, что на такие важные, изысканные вечера нам разрешается, и даже полагается проносить броню… Просто представьте, если бы я пришёл с пистолетом. Это было бы просто невежливо. Но доспех не пистолет. С его помощью, стоит мне или вам, — он улыбнулся Елисавете, — захотеть и мы можем, ну, например…