– Нет.
Я не хотел их видеть. Я знал, что буду занят, когда они захотят в очередной раз встретиться, я буду помогать Марселю верить в то, что Лада гуляет с подружками или ходит по магазинам.
Алена Игоревна вскочила с дивана так резко и неожиданно, что я невольно вздрогнул. Через миг она уже стояла у стола, в шаге от меня.
– Сегодня он ее сюда приведет. Понимаешь? Я на работу, а он ее в наш дом, в нашу постель. Как тебе? Придешь на сестренку посмотреть?
– Нет.
– Хочешь ключ дам? Ну чтобы зря не беспокоить их, сам дверь откроешь.
Она вытащила из кармана халата ключ и протянула его мне.
– Не надо, – попытался я.
– Бери, бери, потом отдашь.
Она сунула его в карман моих штанов.
– И еще…
Она шумно, одним движением, выдвинула верхний ящик компьютерного стола, в нем на беспорядочно сваленных бумагах чернел пистолет.
– Возьми его! – приказала она.
Я не двигался.
– Возьми, говорю, – указала на него пальцем.
Подошла ко мне почти вплотную, взяла меня за запястье, я поддался, потянулся к пистолету, взял. Он оказался холодный, тяжелый, я сжал его двумя ладонями. И я ни сколько не удивился ему, будто только и ждал, когда он уже появится. Так его и встретил, как старого знакомого: а-а, вот и ты, подумал я, тот который прятался в складках пышной юбки, покоился в руке черно-белой леди.
Алена Игоревна аккуратно отвела в сторону мои руки с пистолетом и села ко мне на колени. Она оказалась легка словно ребенок. Из-под цветастого халата выглядывали острые коленки, на них мои руки с пистолетом, сверху ее, с тонкими, длинными пальцами.
Прошептала мне в самое ухо:
– Матери своей рассказывал о нашем разговоре?
– Нет.
– А ты расскажи, пусть знает.
Поцеловала в висок.
– Я бы его убила, Лешка, так ненавижу, – засмеялась почти беззвучно, нервно, – только боюсь накажут. Это тебе хорошо, тебе ничего не будет…
Говорила нежно, будто о любви, о весне со мной говорила, или еще о каких приятностях. Я слушал как зачарованный, смотрел на ее колени, тонкие пальцы…
А она убрала свои влажные руки с моих, моим сразу стало сиротливо, одиноко. Встала.
– Клади на место.
Я положил пистолет обратно в ящик. Она коленом задвинула ее обратно.
– Теперь уходи.
Шел так быстро, сам не понимал то ли от нее убегаю, то ли от себя. Недавний поцелуй жег висок, в ушах журчал прохладным ручейком ее голос, теплое дыхание еще на щеке, а она вся легкая, почти невесомая на моих коленях. Дурак, ругал себя, не о райских птичках журчал тот ручеек, то змея шипела о ненависти, смерти. Самого потрясывает, и гадко и сладко.
Дошел до котельной, постоял у двери и прошел мимо. Пойду домой –