Роза, сконфуженная моим порывом, неловко заерзала на диване.
– Ты дурак или притворяешься? Ее все устраивает, тебе-то что?
Я лбом терся о ее колени, шершавая ткань брюк, незнакомый запах. Роза нерешительно погладила меня по голове, касаясь волос самыми кончиками пальцев.
– Я нормальный, – машинально, как аксиому выдал я, отвечая на ее «дурак».
– Хм, – усмехнулась она, скептически, даже по-доброму, – нормальный, – уже уверенно гладила рукой мои давно нестриженные волосы – бегаешь за ней как собачонка, в глаза заглядываешь, не перечишь, а она тобой пользуется. Она всеми пользуется. И тобой, и мной, и мужем, и этим её… Видел, как она живет? Видел ее дом, тряпки? Думаешь, она может от всего этого отказаться из-за того, что муж с ней не всегда ласков? Не ласков-то, ты же сам понимаешь, за дело. И она понимает. Так что расслабься, она лучше всех нас устроилась.
Гладила, словно любимого кота, уверенно, но нежно. А я уже почти не слышал ее, превратился в того самого кота. Кот любит, когда ему гладят уши, растирая нежными пальцами мочки, ласкают шею? Он тоже чуть изгибается навстречу ласкающей руки? А если хозяйка склонится, потрется лицом о его шкурку? Замурлыкает? И я готов.
Она спустилась ко мне на пол или я поднялся к ней на диван? Не знаю, не важно, движения, мысли, материя, физика ушли на второй план, оставались лишь ощущения. Ощущение того, что Роза со мной добра, она помогает, она направляет, ненавязчиво, без смеха и раздражения. Она окутывает собой, своим запахом, теплом, телом. Голова идет кругом, я знаю, что рядом нет Веры. Она бы не выдержала меня такого, с пылающим лицом, вздымающейся грудью. Ей стало бы, может, за меня стыдно. И Лады нет, потому что нет здесь ее маленького, нелепого братца. Есть только я, и по-моему Роза. Похожая на ту, у дерева, возле ночного клуба. Но от той пахло сладким дымом, и она меня пугала, не манила. А от этой пахнет духами, в нее хочется погрузиться, в ней забыться, с ней остаться. Вместе с одеждой Роза будто снимала с меня кожу, куда не коснется везде чувствительно, везде нервно. Волнительно. Но Роза шепнула: «Не бойся, Лешка». Или это просто вздох, стон? Но я так услышал и перестал бояться. А чего бояться? Я впервые оказался не один, еще никого и никогда не чувствовал так близко, еще никто так бесстыдно не трогал мое тело, которое до этого принадлежало только мне.
Глава 4
Уснули на диване, не сказав друг другу ни слова. Какое-то время слушал ее дыхание, глубокое, неровное, потом спокойное, умиротворенное, потом и сам уснул.
Проснулся, резко сел. В кухне по-прежнему горел свет. Растолкал Розу.