Будто без сил, я опустился, присел тут же у двери. Вот тебе и круг. Мама опять нашла меня сидящим на полу. Но в прошлый раз, как рассказывала Лада, весь в слезах я бился в истерике. А сейчас я спокоен. Я рассматривал свои пустые ладони, и улыбался.
Потому что я сказал «мама» и в двери заворочался ключик. Если от ненависти умирают, то от любви, значит, приходят.
– Ты что здесь сидишь? – спросила она меня, – так тихо, я думала, ты спишь.
Я в ответ ей только улыбался.
– А Марсель куда уехал? Не сказал? Машины его нет.
Глава 6
Если мама молчит, значит все плохо. Так всегда это понимал.
Мы пили чай, и чтобы она дальше не молчала, я ее спросил как Лада. Мама сказала, что все хорошо, все заживет, перепугались больше. Спросила как у меня на работе. Я сказал, что задерживают зарплату, а дядя Паша очень хочет выпить и, что пока получки нет у меня отпуск. Еще сказал, что когда дядя Паша будет в запое я буду за главного, буду следить за приборами, сказал так чтобы мама мной гордилась. «Хорошо» – кивала она, наверное, и вправду гордилась. Но потом я добавил и видимо зря:
– Как только выйти разрешат, сразу в котельную, вдруг получку дали, дядя Паша может обидеться.
Мама сжала губы, нахмурилась, смотрела не на меня, а в свой чай. Я дотронулся до ее руки, державшей стакан, она на меня так и не взглянула. Я сказал:
– Мам, я тут не причем.
Но мои слова слились со стуком в дверь. Мама ушла открывать. В проеме кухонной двери показался молодой полицейский. Я вскочил на ноги, подошел к полицейскому почти вплотную. Тот кивнул и пошел прочь из квартиры, я спешно оделся и за ним.
В кабинете нас уже ждал полный. Папка, из которой утром он извлекал листок с данными доктора, заметно потолстела, он вынимал то один то другой лист, что-то дописывал, менял их местами. Я уже сел, а он все продолжал. Так, не отрываясь, и спросил, будто бубнил себе под нос:
– Значит, вы утверждаете, что пятнадцатого декабря две тысячи восемнадцатого года с двенадцати до двух часов ночи находились с Михеевой Розой Валерьевной у нее дома?
– Да, – наверное, очень тихо сказал я, потому что он взглянул на меня, как мне показалось, вопросительно, и я повторил, чуть громче.
– Хорошо, – сказал он громко, как бы демонстрируя, как нужно отвечать на его вопросы, – а Михеева отрицает факт вашего присутствия в ее доме в это время.
Я кивнул. Сердце бешено колотилось.
– Вы по-прежнему утверждаете, что…
– Да, – сказал я, почему-то не хотелось заново выслушивать дату и время.
– Михеева говорит, что в это время у нее находилась Лада Евгеньевна.