Еще никогда в жизни мне не доводилось встречать настолько утонченного интерьера: стены комнаты были увиты веточками античного аканта, создающего впечатление старинной роскоши и богатства. В проходе было сооружено подобие фронтона – оригинального гипсового украшения, отождествляющего сакральный образ какого-то древнегреческого бога, а просторный холл и высокие потолки жилища заставили меня восторженно вздохнуть перед своей необычностью.
Дом этот в неистовой свой полноте лучился согревающим светом, живительным воздухом и преобладанием приятных для глаза цветов. И я нисколько не сомневался, что остальные комнаты ни в коей мере не уступали уже облюбованным мною хоромам.
Ряды развешанных повсюду фотографий сообщали, что приемы гостей являлись обязательным обрядом в этом поместье. На снимках были запечатлены разные люди, счастливые улыбки которых привносили в этот дом еще больше света и гармонии. Вглядываясь в мельчайшие детали богатой фотохроники, я заметил между ними разительный временной контраст. На одних снимках изображались молодые дамы и господа, а на большинстве остававшихся – возрастные и уже далеко не такие юные и беззаботные люди.
При мысли о том, что у хозяйки имелось такое количество друзей, в частности лиц мужского пола, в голове рисовался образ обветшалого крылечка. «Неужели, – подумалось мне, – никто из гостей не замечает этого вопиющего кошмара? Неужели за все эти годы никто так и не предложил даме помощь?»
Раз хоромы этой леди посещают такие беспечные лодыри, то я с радостью предложу старушке свою помощь.
Помимо обширной настенной фотохроники, стены украшали портреты и роскошные картины, от которых было трудно оторвать глаз. В особенности такому человеку, как я – в жизни не знавшему пышности и изобилия. Все портреты были выполнены в шикарном исполнении, и я не удивлюсь, если на сеансы их написания приглашали каких-нибудь знаменитых художников. Хотя чему здесь удивляться? Люди, владеющие таким поместьем, вполне могли позволить себе вышеупомянутый каприз.
Окидывая прихожую комнаты восторженным взглядом, я с удовольствием разглядывал все мельчайшие детали ее королевского интерьера: резная дубовая мебель, старинные мастеровые вазы, разбросанные по лакированному полу шикарные персидские ковры; эксклюзивная бутафория и великое множество арок, за которыми скрываются последующие, еще не открытые моему взору хоромы богатой хозяйки.
Украдкой заглядывая в другие залы, я сталкивался с главной особенностью этого жилища – чрезмерной роскошью. Расставленный повсюду антиквариат, изумительные лепнины, эксклюзивные люстры и гобелены, а также высокие мраморные статуи, подсвеченные теплым, слегка приглушенным светом декоративных светильников.