— Младший сын Эрика не пойдёт с Иваром на Остейзию.
— Дурррак! А почему?
— Чести в этом нет, так он сказал Эрику.
— Вдвойне дурррак. Не получит он теперь эту королевсую шлюху, фрррейлины Бабетты хоррроший пррриз для любого воина. И денег не получит.
— Ты прав. Эрик изгнал Олафа. куда он направится неизвестно, вполне возможно, что и в Остейзию, чтобы предупредить. Прикажи своим перехватить его корабли, наш поход должен остаться в тайне.
— С удовольствием, этот маленький поганец изрррядно мне надоел.
* * *
Олаф молча смотрел на удаляющиеся в туманной дымке острова. Ему было грустно, всё-таки он теперь изгой. Но вместе с этим, юноша понимал, что всё сделал правильно. И тот факт, что весь его хирд ушёл вместе с ним, только подтверждал его правоту. От размышлений о собственной судьбе его оторвал Угги, тот подошёл к племяннику и сильно хлопнул его по плечу:
— Племянник, хватит себя корить. Ты был прав, когда высказал моему братцу всё, что ты думаешь об этом походе. На островах всё прогнило, и мы сейчас думаем только о наживе. Серебро, серебро, серебро: только это в головах и ярлов и простых хирдманов. Мы забыли о том, зачем нам это серебро, забыли о наших традициях, о нашей памяти, о нашей чести. И знаешь что хуже всего? — Олаф вопросительно посмотрел на Угги и тот продолжил:
— Хуже всего то, что никто, понимаешь, никто из убелённых сединами и облечённых властью, ни один ярл, ни один жрец или чародей, никто из них и слова не скащал против идеи Эрика. Только ты, юнец, у которого молоко на губах не обсохло, встал перед конунгом и отказал ему, напомнив о чести. Ты подумай, насколько низко мы пали. И сейчас я понимаю, что и я бы ничего не сказал Эрику. Подумал бы, но промолчал. Так что, спасибо тебе, парень.
— За что, дядюшка?
— За то, что спас меня от меня.
— Угги, я стою сзади вас уже минут десять и не понимаю что происходит. Ты ли это? С чего бы Угги, пивная бочка, стал таким велеречевым? — спросил подошедший к ним Хроки. — Обычно ты ругаешься через слово, а сейчас, прям, философ.
— Да, что-то я разговорился. Хроки, дурья башка, ты почему с пустыми руками? Пиво где?
— Вот теперь узнаю старину Угги, дай мне минуту, — Хроки подошёл к канатному ящику возле мачты и достал из него увесистый бочонок и три потемневшие от времени дубовые пивные кружки.
— Совсем другое дело, — сказал ему Угги, — наливай, сначала нам, а потом и остальным парням. Надо их приободрить. Эй, Олли! — закричал он, обращаясь к кормчему второго драккара, племяннику Вигмара, такому же молчаливому рыжему верзиле как и их кормчий. — Олли, пусть кто нибудь нальёт по кружке хирдманам на твоем драккаре! Понял?