– И жизнь свою влачили помойно, да и умерли совсем недостойно! Слон, прибери здесь все – и как следует!
Сам же приблизился к Дамире, поднял с земли ее бесчувственное тело и не спеша направился к выходу из парковой зоны. Испытав вначале морально-физические мучения, а после став свидетельницей безжалостного убийства, беспрецедентного и жестокого, девушка с «чистой совестью» лишилась сознания.
Глава XXIX. На поиски Загорулько
В тот же вечер, уладив днем необходимые дела на работе и дополнительно выхлопотав себе месячный отпуск, Холод Андрей, собравшись в дальнюю дорогу, выехал в стольный город Москву, где собирался разыскать и задержать небезызвестную певичку, прославившуюся сценическим псевдонимом Надина. Его подержанная машина иностранного производства хотя и не отличалась своей стремительной быстроходностью, но, один за другим, легко преодолевала долгие километры; свой путь он осуществлял по автотрассе «М-7», проходившей через город Владимир; дорога обещала быть небыстрой, но опытный водитель, еще и уставший от пьянства и душевных переживаний, прекрасно осознавал, что лучше продолжать двигаться ночью, когда шоссе остаются несильно загруженными. Чтобы не расслабляться, он предавался мучившим его размышлениям. «Какой же я все-таки дурак, что так обошелся с Азмирой, – думал он, уверенно управляя машиной, – ведь в чем, собственно, она виновата? Единственное, лишь в сокрытии факта, что, когда выходила за меня замуж, оказалась беременна; но ведь она могла тогда этого и не знать, – целенаправленно пытался он себя успокоить заведомо неправильными предположениями, – срок у нее был небольшой, а, как правило, юные девушки не верят в свое интересное положение до самых последних моментов – пока уже живот не начинает расти. С другой стороны, хм? да пусть даже она и знала – ну и что же из этого? – если бы я сам не кинул ее в объятья своего гулящего дяди, прелюбодея и ловеласа, «бросив» ее в день нашей помолвки, то ничего бы этого не случилось; она же – честь ей и хвала – поступила как самая нормальная мать, не пожелавшая потерять зарождающегося в ее теле младенца, ведь еще неизвестно, как бы я себя повел, узнай, что она ожидает ребенка; скажем, заставил бы сделать аборт – и одному Господу Богу ведомо, чем бы мое требование в итоге закончилось, – непроизвольно он хлопнул себя ладонью по лбу, – вдруг бы она впоследствии никогда не смогла бы родить – что тогда? – вот у нее и сработал инстинкт сохранения ее чада, – он на минуту задумался, с нежностью вспоминая прекраснейшую Диану, а затем продолжил предаваться справедливым нравоучениям: – Меня же она ни в какое заблуждение не вводила, а просто скрыла то обстоятельство – вот и всё. Я же теперь – да что там? – давно уже понимаю, что жить без нее не смогу, да и без девочки тоже; таким образом, встает закономерный вопрос: зачем было разыгрывать из себя мстительного Отелло, если все равно в окончании придется приложить все усилия, чтобы вернуть назад и милую малышку, и ее прекрасную маму? Эх, и чего теперь зря говорить – паскудное дело сделано; главное, что сейчас нужно, – это хорошенько подумать и побыстрее придумать, как всецело заслужить их милостивое прощение».