Не по совести (Боярков) - страница 65

– Мне что из этого? – возразила престарелая женщина, продолжая прочно «держать оборону». – Нечего шастать здесь по ночам, а приходи утром и спокойно общайся: ей завтра не «на работу» и она будет дома, – после этих слов она со зловредностью захихикала.

– Но завтра может быть уже поздно, – настаивал богатый предприниматель, – я уезжаю, и притом далеко… слышите: давайте я дам Вам немного денег – вы мне только откройте.

– Иди, иди подобру-поздорову, – упрямилась Елизавета Ивановна, ничуть не желая сдаваться, – я сама тебе денег заплачу, сколько захочешь, только оставь нас в покое; а будешь упрямиться – вызову нашу милицию.

Поняв, что старушка ему ни за что не откроет, разочарованный мужчина вышел на улицу и подошел к окошкам квартиры, располагавшейся на первом этаже, где, незатейливо просчитав спальное помещение, в котором должна была спать его любимая девушка, стал энергично «барабанить» по стеклам. Молодая прелестница, охваченная крепкими сновидениями, в конце концов стала слышать эти громкие, настойчивые звуки, мешавшие ей насладиться счастливыми грезами.

А снилось Тагиевой нечто: сорока-шестилетний мужчина, невероятно дорогой ею счастливому сердцу, пригласил ее путешествовать на прогулочной яхте, расписанной в светлых тонах и курсирующей по всему Черному морю, по-видимому, он собирался сделать ей предложение; такое предположение напрашивалось еще и по той незамысловатой причине, что для такой значимой цели Влад украсил все это небольшое суденышко лепестками из роз и многочисленными гирляндами, мерцающими разнообразной иллюминацией; время близилось к вечеру; вокруг, несмотря на небольшие размеры всей палубы, собралось очень много людей, среди которых попадались и лица, совершенно прекрасной девушке незнакомые; кроме них, она отчетливо узнала отца, Костю-киллера и, конечно же, Анжелику; их физиономии сияли благодушной улыбкой, и становилось очевидно – все они нескончаемо рады за эту миловидную девушку, что она наконец-то обрела свое счастье и что все ее тягостные мытарства благополучно закончились; в самом центре этого небольшого кораблика стояли она и любимый; Владислав преклонил перед нею колено (почему-то точно так же как некогда это делал Андрей?) и протягивал ей в точности такую же подарочную коробочку, что когда-то подносил ей его племянник – и вот тут, когда он, обратившись с мольбой стать его дорогой и желанной супругой, открыл красивую крышку, Азмира, вмиг испугавшись и оказавшись во власти какого-то необъяснимого предчувствия, с ужасом увидела, что там находится кольцо с тем же самым бриллиантом, что ей уже дарил курсант-полицейский; ну, а в продолжение этого злосчастного момента небо заволокло темными тучами, наполненными густой чернотой, а следом поднялся ужасающий ветер и разыгрался чудовищный шторм; огромные волны, достигнув маленького суденышка, поднимались высоко кверху, захлестывая через борт и окатывая холодной водой стоявших на палубе гостей, пестро разодетых и все еще сияющих счастьем, – внезапно! – вперед вышел молодой человек, в котором Тагиева тут же узнала Холод Андрея… и он не молчал: «Она не может ни за кого выйти замуж», – сказал он зловещим голосом, – «Но почему?! – прокричала прекраснейшая из всех земных девушек. – Что я тебе сделала нехорошего!? Почему ты не отпускаешь меня?..» В этот момент все гости вокруг превратились в ужасных монстров, которые встали на четвереньки и стали стучать по деревянной палубе когтистыми лапами, повторяя страшное изречение и передавая его гробовой интонацией, слившейся в единое целое: «Потому что это не твой муж!»