– Зовут его Паша, – принуждённая рассказчица обратила внимание, как другая собеседница легонько вздрогнула, но не обратила на непонятную реакцию никакого внимания, а продолжила ставить в курс дела дальше (ей было нисколько не ведомо, что прежнего попечителя Лисиной, погибшего при исключительных обстоятельствах, называли по имени Павел Борисович): – Он высокий, стройный, на любителя даже красивый; лет ему, наверное, исполнилось сорок, возможно, чуть меньше; работает странный дядька на местной пилораме, зарабатывает тысяч пятнадцать, хотя, скорее, всё-таки двадцать… Пару дней назад я с ним поближе пересеклась – ну, ты меня понимаешь – поэтому обо всём, что сейчас объясняю, мне либо стало известно с его собственных слов, либо же я сама воочию, лично увидела.
– Ясно, – торопясь поскорее заняться решительным делом, вдохновлённая Юла нетерпеливо заерзала на занимаемом месте, – мужик, походу, надёжный. Ты можешь меня к нему провести? Он как – сейчас дома? Да и пожрать давно уже хочется… я со вчерашнего вечера даже чаю не попила, а у него мы хоть чего-то, да непременно придумаем. Дык как, застанем мы его по месту постоянного проживания?
– Наверное, нет: мне кажется, он находится на работе, – изобразив на веснушчатом лице напряженное выражение, словоохотливая Любовь изобразила видимость, как будто напряженно пытается о чём-то припомнить, – они, работяги, «отпахивают» с раннего утра и до самого позднего вечера, часов эдак до шести, а бывает, и до восьми.
– Ладно, «проехали», – разочарованная Лиса заразительно загрустила; как послушная школьница, она положила ладони на обе коленки и вопросительно уставилась на болтливую собеседницу, – в таком случае, чем займемся сейчас?
– Послу-у-шай! – местная забияка неожиданно встрепенулась и, отказываясь от заговорщицкого полушепота, возбужденно промолвила: – А ты не поможешь мне в одном моём личном деле, хотя и не слишком простом, но исключительно праведном?
– Что за «стрёмное» предприятие? – хитрая бестия была неглупа и отлично понимала, что в настоящий момент пришла её очередь оказаться любезной, в связи с чем ею попытаются втянуть в какую-то лихую авантюру, с одной стороны, противоправную, с другой, без сомнений, рисковую. – Кого-то понадобилось убить? – она специально набивала себе излишнюю преступную цену и произносила последнюю фразу на редкость серьезно.
– Нет! Конечно же, нет! – доверчивая просительница даже несколько раз самопроизвольно взмахнула руками, изображая тем самым характерный, понятный жест, как обычно поступают люди, отгоняющие от себя назойливых мух. – Что ты?! Что ты?! Но мне бы очень хотелось кое-кого как следует «вздрючить» – ты мне поможешь, Юла? – первый раз она обратилась к внезапно «свалившейся гостье» по одному из предложенных имен; почему-то оно показалось ей ближе и понравилось чуточку больше.