– Не говорите так! На самом деле я должен просить у вас прощения…
– Вы наверняка теперь обо мне плохо думаете. Однако…
– Почему вы так говорите? Никто вас не обвиняет… Все в порядке… прекрасная… Фахриддин стал заикаться, не находя слов.
– Прошу вас, не перебивайте! – Сусана посерьезнела. Медленно отпивая из чашки свой кофе, неторопливо начала говорить. – Я только что закончив школу, вовсю готовилась для поступления. Познакомилась с юношей, аспирантом, живущим на квартире в соседнем доме…
Фахриддин весь превратился в слух.
– Понемногу наши отношения из простого, соседского знакомства перешли черту, стали очень серьезными. Я и сама не почувствовала. Потом стала тосковать по нему, как не увижу хотя бы день. Он тоже попал в этот костер… О любви я читала только в книжках, видела в кино, но не думала раньше, что она имеет такую силу… У Мирсамада заканчивалась аспирантура…
– Что, он узбек, узбекистанский? – вскричал молодой человек, глаза его от волнения стали большими – большими.
– Да, он ташкентский был… Надо было, оказывается, вместе с любовью думать и переменах в жизни, подумать о наших возможностях, о будущем, о стоящих перед нами преградах. Полюбив, ты, оказывается, ничего перед собой не видишь… Родители были против, социальное происхождение совершенно разное, расстояние между Узбекистаном и Арменией, всё это не руководило нашим разумом. Однако…
Капельки слез оросили длинные ее ресницы, словно зажглись, засияли жемчуга. А он в это время никак не мог подобрать слов, чтобы успокоить ее.
– Однако, всё вышло совсем по-другому. Мирсамад был единственным ребенком в семье, единственный луч света для родителей. Я тоже у мамы с папой любимица, избалована. Как и мои не могли представить, что я уеду в Ташкент, так и его не мыслили, что он останется в Ереване. Живущие и так в нужде, его родители дважды приезжали к нам свататься. Мать прогнала их из дома. Я понимала, что работающий в то время прокурором мой отец, хоть и не был открыто против, но воспротивится моему отъезду… С одной стороны, любящие меня родители, вырастившие и воспитавшие меня, а, с другой стороны, моя любовь, мой Мирсамад. И была, пылала я меж двух огней…
Сусана замолчала. Вытерла носовым платком лицо и глаза. Пригубила остывший кофе и продолжила:
– Извините, разволновалась я. И что это я вам о своей боли, простите!
– А ведь расскажешь и легче становится! Пожалуйста! Очень интересная история. – Фахриддин сел поудобнее. – а что дальше?
– Не могла я отказаться от родителей ради своей любви. Но было нелегко и отказаться от своей любви. Почувствовала, всё это может стоить мне дорого, жизнь моя полетит вверх тормашками, поняла, что мать-отец – главное… Проплакали мы с Мирсамадом и расстались… Больше уже никого не полюбила… На четвертом курсе отец выдал замуж за сына своего товарища. Не лежала душа моя к нему. Родила от него сына. А после мы разошлись. Вот и стала разведенкой к 26 годам. Как сыночек вырос, пошла работать. Постаралась обмануть себя, забыть прошлое. Все чувства свои обратила к работе…. Вы знаете, почему я вам об этом говорю?