– А на льду была? – парирую я, вспомнив, какими замечательными вышли, казалось бы, абсолютно случайные кадры.
– Не будь у меня гипса, я бы тебе попозировала, – с грустью заявляет Ди.
– Можно? – Я приподнимаю край одеяла. Она отвечает легким кивком и садится, чтобы помочь мне.
В этой позе я ее и снимаю: склонившейся над травмированными ногами. Лица не видно из-за копны густых волос, но ее настроение ощущается даже через объектив камеры.
– Снова фотографируешь, не предупредив? – спрашивает она, повернувшись.
Ничего не отвечая, я продолжаю без перерыва фотографировать ее.
– А ну перестань!
Когда Диана пытается выхватить фотоаппарат, я делаю еще несколько снимков прежде, чем замечаю, что скрывавшее ее тело одеяло упало на пол.
– Ты так и не оделась, – комментирую я увиденное внезапно охрипшим голосом.
– Говорила же, что не могу дойти до шкафа, – отвечает она, одним движением набросив на себя лежащий рядом плед.
– Давай помогу. – Поднявшись, я направляюсь к единственному комоду в комнате.
– На второй полке сверху должен быть домашний костюм, – подсказывает она.
Я и без того с трудом различаю женские вещи. А сейчас и подавно ничего не соображаю. Кое-как разобравшись, осторожно кладу одежду на постель и отворачиваюсь.
– Покажи, что ты там наснимал, – зовет меня переодевшаяся Диана.
Мы, как и накануне вечером, устраиваемся в изголовье кровати. Я включаю режим просмотра изображений и протягиваю ей камеру, разрешив удалить все, что она посчитает нужным.
– Давай посмотрим вместе, – предлагает она и, не дожидаясь моего ответа, придвигается ближе, чтобы мне тоже был виден экран.
Помимо двух первых снимков, которые я снял специально, мы оставляем случайно снятый кадр ее протянутой ко мне ладони во время нашей недолгой потасовки.
– Подумать только, – Диана легонько пихает меня в плечо, – ты делаешь хорошие фото, даже не стараясь.
– Кто тебе сказал, что я не старался? – Я принимаю оскорбленный вид.
– Скажи, – начинает она, устроившись практически у меня под боком, – что будет, когда ты закончишь портфолио?
От ее вопроса у меня холодеют руки. Сейчас самое время рассказать ей о работе, которую мне предложили вчера утром. Но разве это возможно: по собственной воле разрушить это восхитительное мгновение?
– Поеду показать его куратору в фотошколу.
– А потом?
– Еще не знаю, – вру я и чувствую, как сильно неприятен сам себе.
– Ну, а чем бы ты хотел заниматься? – Она продолжает допытываться, в упор не замечая мою реакцию.
– Наверное, делать фотографии.
– Значит, так и будет, – мечтательно отвечает Ди, выглядя при этом подозрительно блаженной.