– А почему бы и нет? Можете рассказать подробности, которые еще никто из нас не слышал.
– А что там было-то на этой вечеринке? – вмешался Гриша, совершенно сбитый с толку. Он ведь не знает и половины того, что происходит между нами с Серегой.
– Все танцевали, представляешь? – я наигранно округлил глаза, переведя взгляд на друга. Гриша нахмурился, озадаченно потирая подбородок. – Сам офигел.
Серега громко фыркнул и медленно покачал головой, словно бы не ожидал от меня такой реакции. А после демонстративно отвернулся к Грише, который бросил затею достучаться до нас и вернулся к беседе с коллегами. Алена же продолжала пялиться в основном на меня, ее глаза чуть ли не на лоб полезли. Я едва заметно мотнул головой, давая понять, что сейчас не время поднимать эту тему. Ее чрезмерная болтливость могла сыграть с нами злую шутку.
– А знаете, я предлагаю в следующий раз слетать в Париж, – звонкий голос Николь мгновенно развеял напряжение. Она наблюдала за представлением с хвоста самолета и наверняка недоумевала над всем происходящим. А возможно, как и Алена, уловила в словах Сереги скрытый подтекст. – Или отправиться в путешествие на теплоходе.
Я был благодарен подруге за смену темы, потому что после заветного слова «Париж» компания потеряла к нам с Алмазом всякий интерес. И веселое обсуждение продолжилось в том же духе, что и до неприятного инцидента между мной и Серегой.
Алмаз смотрел в иллюминатор, сцепив пальцы в замок и положив на них подбородок. Его коленка непроизвольно дернулась, а между бровями пролегла глубокая складка. Он даже не взглянул в мою сторону, словно намеренно решил игнорировать. Хотя, уверен, чувствовал мой вопрошающий взгляд.
– Все хорошо? – почти одними губами спросил я, потянувшись к Алмазу через стол.
Рука замерла на полпути, я в страхе и совершенно инстинктивно оглянулся на друзей. Погрузившись в беседу, они и не обратили бы никакого внимания на мой жест, но отчего-то мною овладела неуверенность. Конечно же, заминка не ускользнула от Алмаза.
– Да, – коротко бросил он в ответ, по-прежнему глядя на проплывающие мимо облака с преувеличенной заинтересованностью.
Грудь сдавило тисками, когда я осознал, что вновь все испортил. Конечно, я не способен контролировать поведение Сереги, но мне следовало еще тогда, в номере отеля, подумать головой, прежде чем говорить открытым текстом, как сильно Алмаз мне дорог. Зная заранее, в какую ярость это приведет Серегу, я продолжал гнуть свое, даже и не надеясь на благополучный исход.
– Поговори со мной, Алмаз. Прошу…
С отчетливой болью во взгляде Алмаз наконец повернулся ко мне. А после оглянулся на звонко хохочущих парней. Его нижняя губа задрожала от едва сдерживаемых эмоций. Мое сердце словно ухнуло куда-то вниз, а в груди образовалась пустота, которая с каждой минутой все увеличивалась.