Чем же этот чешуйчатый может удивить меня? Лучше бы я не спрашивала. Потому что в следующую секунду свет зажгли. Такой тусклый и неяркий. Осмотрелась и поняла, что нахожусь все в той же пещере. А вдали…
Похолодела. Вдали на вершине высокого уступа стоял Тим. Не один. С Эвой. Картинка была странная, и я поняла, что мачеха – это иллюзия. Что мне показывают лишь часть изображения, чтобы я понимала, в чем вся соль.
Завороженно смотрела, как Тим схватил иллюзию за руку и не дал спрыгнуть со скалы или что там у них на картинке было. Прижал к себе, и она судорожно вцепилась в него.
А потом Эва что-то сказала и приникла губами к его губам. Внутри словно что-то лопнуло. Потому что я прекрасно знала, как Тим любил ее раньше. Сильно, даже слишком.
Настолько сильно, что это, казалось бы, прекрасное чувство переросло в ненависть. Только избавившись от нее, он смог двигаться дальше, но… Это ведь не значит, что он никогда не думал о ней. Никогда не представлял, как было бы, выбери Эва его.
Ведь не он бросил ее, это она предпочла моего отца, а тот ответил ей взаимностью. Из-под полуопущенных ресниц наблюдала, как он окаменел в то время, как податливое женское тело льнуло к нему. Как застыли его руки и напряглось тело.
С затаенным страхом наблюдала, что же Тим предпримет дальше. Что сделает? Ответит на ее объятия? Горькая ревность к мачехе расползалась черной лужицей в моей душе.
Это его испытание? Или его идеальный мир? Он думает, что в комнате и что Душа дала ему желанное? Сердце замерло, пропуская глухие удары. Не ожидала, что Душа способна на такое.
Она зашла со стороны больного места, но она же не могла знать, что произошло между нами перед входом в лабиринт. Сапфир божилась, что ее защиту нельзя пройти, что там уединенно.
Тим попросил меня простить его и жить дальше, смотрел своими золотистыми глазами, запрещая под страхом полной пожизненной слепоты ходить за ним.
Он не любит ее больше. Он любит меня. Он не предаст и выберет меня. Вскинула вверх голову, когда он мягко отодвинул от себя Эву. Начал что-то ей объяснять и показывать. Она непонимающе смотрела на него, отрицательно качая головой.
Эва выглядела очень плохо, плакала, спорила с ним. Краем глаза заметила, как сбоку мелькнула серая тень, точнее, слегка переливающаяся, и вот позади Тима вырос хрустальный дракон.
Выпустил на мужчину и его иллюзию столб хрустального пламени, и все вокруг снова стало четким, а Тим удивленно моргал. Только не обернулся. Он стоял на краю высокого уступа и настороженно смотрел вниз.
Дракон же подползал к нему. В голове мелькнуло, что преподаватели подчиняются Душе, они сами пошли на это. Сделали выбор. И я прекрасно понимала, к чему все идет. Над ухом раздалось неожиданное: